Сибирские огни, 1981, № 10

154 М. МЕЛЬНИКОВ зами на глазах «Что стоишь, качаясь, тонкая рябина...» Допели они, а мама и спраши­ вает меня: «А почему русские такие дураки: поют одно и то же, одно и то же?» Так необычно прозвучала для меня лекция о своеобразии национальных культур. Но именно она заставила меня не только отчаянно краснеть, но еще с большим рве­ нием наблюдать за бытом казахов, вслушиваться в их песни, думать. Прошло время, и я, как-то даже неожиданно для себя, заметил, что влечет меня в казахские аулы не столько былое любопытство, сколько искреннее желание еще раз услышать зна­ комые напевы. Они уже не казались мне тягуче-однообразными, они волновали, за­ ставляли трепетать, вызывали неведомые ранее чувства. Видимо, именно эти чувства привели меня в библиотеку, сначала к сборникам и популярным статьям, а затем и к научной этнографической литературе. Но путь в науку был долгим и трудным. Служба в Армии, Великая Отечествен­ ная, работа на заводе, в сельском хозяйстве, в школе —четверть века. Но я не со­ жалею об этом: был всегда в самой гуще событий, среди людей. Я полюбил «прос­ тых» людей за их удивительную сложность, открыл для себя их духовное величие. Мне близки их думы и помыслы, их заботы о судьбе родного поэтического слова, песенной мелодии, народной морали. Но нередко приходилось слышать и горький упрек: «Ценить и любить родное — нетрудно, куда труднее стать на его защиту». Ска­ зано верно и прямо. Это побудило взяться за перо. Данная книжка —не беллетризованное изложение давно известного и не науч­ ное исследование в общепринятом смысле этого слова (хотя и носит исследователь­ ский характер), а раздумье о «связи времен», о ценности народного наследия для ре­ шения вполне современных жизненно важных проблем, о наших находках и утратах, основанное на живых наблюдениях, часто на оригиальном материале. Мне хотелось показать, какую богатую информацию об историческом прошлом народа можно по­ черпнуть из неприхотливой песенки, считалки, как велики были познания народа в земледелии, каким удивительным педагогом был славянин-хлебороб, какие музыкаль­ но-поэтические шедевры создавал он «без отрыва от сохи и прялки», с какими та­ лантливыми людьми сводила меня судьба, как далеко не бесполезны для нас знания и опыт предшествующих поколений. Сумел ли я справиться с поставленной задачей —судить читателям. Много ли знали наши «дремучие» предки? Старик Логачев двигал локтями, встряхивал головой, теребил жиденькую седую бороденку, дергал острым носом. Ему с большим трудом удавалось сдерживать себя. Шло колхозное собрание. Только что отчитались председатель колхоза о работе за истекший год и я, как директор машинно-тракторной станции, о выполнении дого­ ворных обязательств, выступило —как всегда —два или три «штатных» оратора с ок­ ругло-бесцветными речами. Я уже подумывал о завтрашних делах. Колхоз «Искра» был расположен в красивейшем месте на берегу Оби, но земли имел плохие: под­ зол с пахотным слоем в 12—16 сантиметров, узенькие полоски «валялись лоскутами» в разных местах линейного бора. Да и земель-то всех было около тысячи гектаров. По нашим, сибирским, масштабам это —мелочь. В четырех других хозяйствах — 23 тысячи. Тучный чернозем. Пахали на глубину 25—30 сантиметров. Все поля вокруг МТС. Удобно. А «Искра» на другой стороне Оби. Переправы нет. Один-два раза в го­ ду побываешь здесь —и ладно. Хорошо ли работает колхоз, плохо ли —это мало сказывалось на общих показателях. Собрание не могло ни добавить тракторов, ни из­ менить ход дел. И колхозники это давно поняли, а потому негромко переговарива­ лись друг с другом, щелкали семечки. — Слово беру! —выкрикнул Логачев.—Сам беру. Это что же такое получается? А! Когда начальство за ум возьмется? Районное, мэтэесовское? Вот ты,—обратился он ко мне, как-то по-петушиному выпятив грудь, прикрытую много раз латанной клетчатой рубашкой,—видал наши поля? С чего они родить будут? Земля —тарелка: что положишь, то и возьмешь. Так у нас мужики говаривали. Вози навоз, не ленись,