Сибирские огни, 1981, № 10

ЛЕГЕНДА О ХЛЕБЕ И ХЛЕБОРОБЕ 145 колхоз имени Карла Маркса, отстающий колхоз имени Ворошилова в селе Моховом. Шел 1958 год. После ряда коренных, преобразующих, укрепляющих сельское хозяйство решений и постановлений пар­ тии и правительства во многих хозяйствах наметились благодатные перемены, а кол­ хоза имени Ворошилова будто не косну­ лись ни эти решения, ни перемены, ни са­ мо время. Ни дисциплины, ни элементар­ ной культуры земледелия, самыми прими­ тивными способами велось животновод­ ство. Одним словом, заворачивай рукава, председатель, и, как семь 'лет назад, начи­ най все сначала. «Повторение, оно, конечно, мать ученья, — думал с грустью Демиденко,— но ведь оно же хуже злой мачехи для все­ го нового, передового. Кто-то где-то на всех парах будет стремиться вперед, а мне опять разгребать завалы чьего-то равноду­ шия, глупости, лености и безответствен­ ности, наводить элементарный порядок в хозяйстве и на земле. А земля наша может и дает в полтора, вдвое больше у добрых людей — и не где-то, а у нас, в районе. Получает же Арещенко и сейчас на луч­ ших полях по 15—18 центнеров с гектара, а здесь...» — Батенька мой, видел бы ты все это головотяпство... Это вот выражение—батенька мой—стало впоследствии у Демиденко необходимей­ шим присловьем. Им он выражает и вопи­ ющее недоумение, и ни с чем не сравни­ мое восхищение. В нем — самое глубокое и искреннее преклонение перед отцом — первым и главным его учителем. Отец для него — крестьянская энциклопедия, кладезь житейской мудрости, опыта и неунывающего, неубывающего подвижни­ чества. Когда умер Григорий Григорьевич Деми­ денко, старшйй его сын Володимир непо­ правимо осиротел. Сам уже взрослый, умелый и сметливый, как и родитель, за что бы он ни брался, во всем ему не хва­ тало отца, отцовского совета и пригляда. Отсюда и — «батенька мой». Но человек жив живим — живым сло­ вом, живым участием, живым советом. И Володимир тайно радовался, что в лице второй своей жены нашел и подругу жиз­ ни, и друга, и советчика, и сподвижницу. С ней можно, как с собственной совестью, беседовать, не лукавя и ничего не скрывая. С нею — все пополам: и заботы семей­ ные, и заботы колхозные, председатель­ ские. Но даже на такую жену боязно по­ рой взваливать ту тяжесть, что давит тебе на плечи. Отец вот... только отец все мог, с ним все было можно. Так оно и случилось: когда в душе есть место великому другу, он придет, он най­ дется. И Володимир нашел себе такого ве­ ликого и все могущего снести и вынести друга. Им стал Арещенко, Петр Иосифович, председательствовавший в колхозе «Свет Ильича». Колхоз этот трудами Арещенко был бессменным лидером и маяком всего 10 Сибирские огни № 10 района, а сам Арещенко — таким автори­ тетом, с которым не могли не считаться ни в горкоме, ни в райисполкоме. Вот у Петра Иосифовича Демиденко и перени­ мал науку председательствования. Об Арещенко я много слышал и в гор­ коме, и в колхозе «Сибирь», и от самого Демиденко, но первые слова, сказанные о председателе Арещенко, я хочу привести те, которые сказала о Петре Иосифовиче вдова, пенсионерка, обаятельная, чрезвы­ чайно скромная, простая женщина Анаста­ сия Елизаровна Арещенко: — Как председательствовал Петр Иоси­ фович, про то люди лучше меня скажут, а я что видела, то и знала только. Петр Ио­ сифович не доспит, не доест и не допьет, лишь бы время на хозяйственные дела у него было. С утра самого раннего все хо­ зяйство обойдет, чтобы своими глазами все увидеть. И так с утра до ночи все 30 с лишним лет. Всякое в деревне за эти го­ ды было, но он никому жизни не излоДал. Все на себе вынес. Это только подумать, какое сердце надо. Жалел людей, горой за них стоял, тем и сердце, и кровь себе по­ портил. Давление у него часто поднима- , лось. Сколько я ему говорила, уходи на пенсию, отдохни. А он без работы прожил только одно лето. В 1969 году его не стало, а рождения Петр Иосифович 1904 года... Демиденко он старше на девять лет, а дружили они хорошо. Володя со своей семьей, а то и один часто к нам приезжал. Разговоров тогда у них — целый воз. Мой- то большей частью — молчун, а с Володей его прямо не узнать. Володя — он весе­ лый, задорный, подвижный, как вьюн. Ув­ лекательно они дружили. Чем я больше узнавал об Арещенко, тем более явственно рисовался мне характер и облик былинного Микулы Селяниновича, Микулы Селяниновича нашего времени. ...Шесть часов .утра. В квартире район­ ного ветеринарного врача раздался теле­ фонный звонок. Звонил Арещенко Петр Иосифович. — Слушаю,—еще толком не пробудив­ шись, сказал в трубку ветврач, надеявший­ ся доспать еще один положенный часок. Но то, что он услышал, сработало ис­ правнее катапульты. Ветврач выскочил из постели, едва успев крикнуть в трубку «Еду», и через минуту уже мчался в при­ сланном за ним газике в колхоз «Свет Ильича». Чем ближе подкатывал автомобиль к месту происшествия, тем явственнее виде­ лась сквозь майскую утреннюю дымку трагическая картина, и у ветврача все больнее и больнее сжималось сердце. Посреди дороги, в разбитой колее пре­ ступно мирно и равнодушно стоял грузо­ вик, а возле него — и справа^ и слева, и сзади — распластались дохлые кони. Не­ сколько лошадей корчились в предсмерт­ ных муках. Ветврач, конюх, шофер кинулись их спа­ сать, давать лекарства, поить молоком, ко­ лоть уколы... Лишь председатель, могучий, двухметро­ вый великан, стоял в стороне и плакал...