Сибирские огни, 1981, № 10
138 П. МУРАВЬЕВ — Да разве ж можно так делать, да это же все равно, что семью без матери по людям раздать. Да коровы, отлученные друг от друга и от доярки, никому не да дут такого молока, как мне давали. Была я на ферме, куда ни пойду, они, как сол даты перед начальником, Все ко мне мор дами — и ревут, ревут' благим матом. Не поняли, не прислушались к ней на участке. Елена Ивановна ездила в Никули но, в партком, к председателю. Даже в га зету писала, лишь бы спасти свою группу и вернуться после декрета к ней. Не спас ла. А когда вышла на работу, не взяла чу жих коров, набрала группу первотелок. — Ухлестаюсь, сил уже никаких нет раз даивать, зато мои будут, зато молочком отблагодарят потом и меня, и всех. Таковой была, таковой осталась Елена Ивановна. И высший свой долг, и высшее наслаждение в труде познала она, а вину свою перед мужем и детьми с себя не снимает. Чует, осознает сердце матери и жены, что обделила их и себя в том числе теплотой и притягательностью домашнего уюта. 8. Интеллигент села В свой служебный кабинет Григорий Са вельевич Слободенюк вошел в изящно сидящем на нем пальто с каракулевым воротником, снял, повесил меховую шап ку, причесал, не нарушив пробора, вы беленные временем волосы, распахнул пальто, но не снял и тут же пояснил —по чему: — Прохладно у нас, и вам не советую раздеваться. О себе Григорий Савельевич рассказы вал так, словно сообщал данные для ан кеты. Родился в 1919 году. До армии работал в селе. Призвался в 39-м, служил около семи лет сапером в инженерно-технических вой сках. Всю Отечественную провел на Даль нем Востоке, стояли начеку против япон цев до своего часа. Потом был поход на Харбин, где и побе ду над Японией праздновали. В мае 46-го был уже дома. Всякий, у кого была окон чена семилетка, считался тогда довольно грамотным. Избрали секретарем Гонихин- ского сельсовета: было тогда такое село Гонихино на территории теперешнего кол хоза «Сибирь». Через три года стал пред седателем сельсовета, а в 1954 году избра ли заместителем председателя колхоза, который потом присоединился к мохов- скому колхозу имени Ворошилова, где че рез два года стал работать председателем Демиденко. После очередного укрупнения остался здесь, в Моховом, заведующим участком. Я поинтересовался делами сегодняшни ми. Григорий Савельевич подал мне в от вет свою записную книжку. — Здесь вы найдете все, что вас интере сует, смотрите, а я тем временем передох ну, что-то нервы разгулялись. Все, отрабо тался, считай, с нового года пойду на пен сию. Еще бы одну пятилетку хотелось по трудиться, да здоровье не позволяет... А книжечка-то записная у заведующего оказалась удивительной. Перелистав, изу чив ее всю от корки до корки, я даже сравнения для нее меткого сразу не мог найти. Это не то миниатюрная канцелярия участка, не то своеобразная летопись сель ца Моховое. Открывает ее список .лучших, передовых людей села — членов производственного совета. Совет на участке выполняет те же функции, .что и правление всего колхоза. Следом — план сева участка в гектарах и далее — план производства пшеницы, яч меня, овса, картофеля, кукурузы, сахарной свеклы, сена, соломы, сенажа и плановые цифры производства молока. Показатели сбора зерна, надоев молока налицо за три предыдущие- пятилетки. По именованы здесь все 14 доярок участка и проставлены их ежемесячные надои, все трактористы и комбайнеры и закреплен ные за ними машины и кто сколько вспахал гектаров, намолотил зерна. Все земельные площади отмечены не только количеством гектаров, но и имеют имена собственные: Кузьменково поле, Ев- дошенково, Смыково, Колайгородово, Ого родникове, Булатовна, Гонихино и т. д. Когда-то со своими крохотными наделами крестьяне пришли в колхозы, и так их име на и увековечила память народная. Небольшие деревеньки, стоявшие во круг Мохового, не устояли под напором пе ремен, и от них порой, к великому сожале нию, тоже остались одни только названия земель, где они стояли. Возвращая записную книжку Григорию Савельевичу, я не преминул высказать все свои эпитеты и сравнения. Похвала его растрогала. — Признаться по совести, особенно тут хвалиться нечем, но я люблю писать, как и читать, как-никак восемь лет в сельсове те проработал. Многое забылось, а тяга к бумаге осталась. А пуще всякого бума гомарания землю нашу смотреть и слу шать люблю. Живешь когда постоянно на одном месте, этого не замечаешь, а как-то поехал в Киев к сыну в гости... До этого там никогда не бывал, понравился мне сильно Киев —отец городов русских, я возьми и похвали, а невестка будто этого от меня только и ждала: «Оставайтесь у нас, папа. Я в банке работаю, как вы зна ете, и вас туда устрою. Сколько можно вам еще в земле ковыряться?» Вот тогда-то я и услышал, что меня каж дое поле, каждый колок и кустик, не го воря про село и людей, домой зовет. — Нет, говорю, дочка. У вас своя доро га в жизни, а у меня своя. Никуда я с той земли сибирской не уеду. Я всю жизнь молодую ей отдал, и ничуть не жалею, пусть со временем она и прах мой забе рет. Домой я поеду, дочка, домой. — Григорий Савельевич, знающие люди говорят, что вы и в земле, и в хозяйствен ных делах, и вообще в жизни разбирае тесь не хуже самого Демиденко. Не жале-
Made with FlippingBook
RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2