Сибирские огни, 1981, № 10

104 Е Л Е Н А К О Р О Н А Т О В А Еще издали Нина увидела Германа. Высокий, ладный, в ловко пригнанной по фигуре шйнели, он выделялся из толпы. Только теперь, при ярком солнечном свете, Нина увидела, как он изменился за эти долгие три года их разлуки. Накануне ей казалось, что это из-за непривычных усов, из-за легкой, чуть приметной седины в его темных, непослушных волосах; появилась, прежде не было и на­ мека, складка между бровями. Но не столь эти внешние черты измени­ ли его, как та скрытая, внутренняя сила, что таилась в его взгляде, временами обращенном как бы в себя, в скупых и тцчных жестах, и в том, что он внезапно умолкал, как бы бтсутствовал. Вот и сейчас — молчал, словно перенесясь в другую, недоступную Нининому понима­ нию жизнь. — Что ты меня разглядываешь? — Вернулся? — Откуда ты знаешь? — Я ведь тебя люблю. — Вот это и есть счастье,—проговорил он медленно, без улыбки,— тишина, спокойное небо над головой, и главное —ты рядом. До войны мы этого не понимали. Мы многого не понимали... С прозорливостью, свойственной человеку в минуты сильного ду­ шевного напряжения, Нина догадалась, что последние слова Германа: «Мы многого не понимали» —относились к той героической жизни там, на фронте, жизни, которую подстерегала смерть... % Не желая разлучаться ни на час, они вместе отправились в боль­ ницу. Медсестра, пожилая женщина с рыхлым лицом и усталым голо­ сом, глядя на Германа, сказала: — Вашему сыночку получше, товарищ подполковник, через недель­ ку выпишем. Мы здесь —в тылу —тоже свой долг перед фронтовика­ ми понимаем. «Почему не он отец моих детей?» —с горестным сожалением поду­ мала Нина. И Герман понял, положил руку ей на плечо. Медсестра, улыбаясь всеми многочисленными морщинками вокруг глаз, протянула Нине плитку шоколада. — Возьмите. Ваш Ванечка не один в палате. — Разделите на всех ребятишек,—сказал Герман. — Спасибо,—сказала .Нина, когда они вышли из больницы. — А-а, пустяки,—отмахнулся он,—я только сейчас почувствовал, как виноват перед тобой... И она догадалась о том, чего он недоговорил. — Нет, ты ни при чем. Так сложились обстоятельства. — Мужик не должен отступать перед обстоятельствами. За десять лет нашей разлуки я мог тебя отыскать... Ведь все десять лет, что я не видел тебя, я тосковал о тебе. Наверное, я однолюб. Даже запоздалое сожаление о годах без любви —как длинных верстах по бездорожью—на могло погасить ликующего сознания, что она счастлива. И это ощущение счастья, что зрело, ширилось в ее ду­ ше,—заглушило все другое: и сожаление о прошлом, и тревогу за буду­ щее. Ее лишь охватило легкое беспокойство, когда Герман, как ей по­ казалось, хотя по времени это длилось мало, задержался в военко­ мате. Ходила вдоль улицы, не спуская глаз с двери. Наконец, показа­ лась его высокая, подтянутая фигура. Он торопливо направился к Нине. Что-то изменилось в нем, но что? Она не могла понять. Герман стес­ ненно сказал: — Не очень-то ладно получается:' в военкомате попросили высту­ пить перед курсантами артшколы. Займет это час. Понимаешь, не мог отказаться. Через два месяца ребятам на фронт.