Сибирские огни, 1981, № 9

82 ЕЛЕНА КОРОНАТОВА — Ивакуированные, чё ли, будете? — Старик стоял, широко распахнув калитку, рядом лежали покорные его окрику псы. — Мы меняем вещи на продукты,— сказала Марта. — А нам барахло без надобности. Ступайте с богом. «Как попрошайкам»,— кольнула Нину обида. Почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, Нина подняла голову и увидела худую старуху в черном. Неужели?! Да, да — та самая, что принесла полотняный мешочек. Они встретились глазами. По лицу старухи метнулась тень испуга, она зажала рот рукой, как бы умоляя о молчании. Нина незаметно кивнула ей и отступила от ворот. — Пошли.— Она потянула Марту за руку. — Это вы оставайтесь с богом, он вас за скупердяйство накажет,— не утерпела Марта. — Ишь ты, ишшо лаются, голытьба антиллегентская,— кинул им старик и с треском захлопнул калитку. — Пошли к реке,— решительно проговорила Марта,— авось там не такие скупердяи живут. ' Здесь им повезло. Женщины охотно брали у Марты детские вещички, из которых ее ребята выросли. Нине удалось выменять покрывало на небольшой шматок свиного сала. Возвращались довольные. — Как переменяются в войну ценности,— вслух раздумывала Марта,— никому, оказывается, не нужны красивые вещи. Пробираясь заснеженными проулками, Нина обратила внимание на необычайное оживление, царившее в Ключевом. Старики, дети, женщины — все спешили куда-то в одном направлении. Бежали к дороге, идущей из тайги, в противоположной стороне от большака. Все разъяснила конторская уборщица Спиридоновна: — Дезертиров споймали. В тайге хоронились, сейчас поведут.— Спиридоновна, разносчица всех сплетен в поселке, прибавила шагу. — Ну, их! Я не пойдуѵ- сказала Нина. — Пошли, пошли,— Марта взяла Нину под руку.— Вам же надо быть в курсе всех событии. Такое раз в жизни увидишь. Толпа стояла по обочинам дороги, образуя живой коридор. Лица —1 хмурые. Переговариваются вполголоса. — Сказывают, один парень поехал будто на призывной пункт, а сам в тайге схоронился. — Э-э-э, сколь вор не ворует, а тюрьмы не минует. — Это уж точно. Кто-то крикнул: «Ведут! Ведут!» И наступила тишина. Даже мальчишки, сновавшие между взрослыми, приутихли. По белой дороге спускалась цепочка из серых фигур. Так представлялось издали. Наконец, шествие приблизилось. Впереди шел милиционер, за ним — трое и позади милиционер. Нина ожидала увидеть оборванцев. Нет, одеты добротно: в полушубках, подпоясанных ремнями, шапки-ушанки надвинуты на глаза. Руки — за спину, головы опущены. Возраст неопределенный. Впереди шел, пожалуй, помоложе других; из-под нависших косм посверкивали темные, испуганные глаза, сверкнет ими по сторонам и еще ниже опустит голову. В тишину внезапно ворвался крик. Немолодая, тщедушная женщина кинулась к идущему впереди. — Глядите, люди добрые, на бесстыжего! Толпа замерла. Жадно слушала. Милиционер растерянно топтался, пытаясь урезонить женщину. , - *— Мамаша, отойдите!