Сибирские огни, 1981, № 9

76 ЕЛЕНА КОРОНАТОВА — Этот щеголь старую жену, в буквальном смысле слова, загнал в гроб, а молодайка — жена, точнее вдова, племянника... Ее муж на фронте погиб... А вот еще полюбуйтесь на один экземпляр... В кабинет вкатился кривоногий мужичонка неопределенного возраста. Весь он словно только что вырвался от своры собак, у шапчонки одно ухо оборвано, полушубок в клочьях, брючишки латаны-перелата- ны, сапожишки стоптанные. — Чистейшей воды маскарад,— шепнул Гусаров,— золотишка у него больше, чем у всех вместе взятых... Кажется, все в сборе. Пора начинать. Выяснилось, что Воловин может быть и обходительным, и гостеприимным. Он встречал стариков на пороге, здоровался с ними об руку, называя по имени отчеству, справлялся о здоровье и усаживал за стол. Воловин предложил Нине: — Садитесь к самовару, будете разливать чай: Нину задел его тон. Что он, забыл, как ее зовут?! И резче, чем хотела, она негромко сказала: — Я пришла не чай разливать. И потом... меня зовут — Нина Николаевна. В его взгляде проскользнуло удивление и любопытство. Он нахмурился, кажется, хотел ее оборвать, но его перебил Гусаров: — Чай разливать мы пригласим... Ну, вот хотя бы Ульяну Ниловну,— обратился он к красавице молодайке. Щеголь, оглаживая лопатообразную пышную бороду, проследовал за молодайкой и сел рядом, по-птичьи боком, оглядываясь. Нина заметила: не все пьют чай, кое-кто не притронулся к еде, Гусаров тихонько пояснил: — Кержаки, чужая посуда — поганая. Вязались степенные разговоры о погоде: «бураны нонче не приведи бог». «Известно, февраль — кривые дороги». «Вот у Михрютина Ивашки стог с крыши, как в воду. На буран сперли. Воровство нонче пошло»... «У соседа собаку стравили. Не зазря»... На все лады повторяли про какую-то,зарезанную телку у Севастьянихи. Бледная, с исплаканным -лицом, вся в черном, старуха тихо, как прошелестела, сказала: — Эка, невидаль — телка! Сыночков на войне убивают.— Она вытерла глаза концом черного платка. И тут поднялся Гусаров. — Весь советский народ помогает фронту,— начал он... Гусаров не пересказывал факты, а брал газету и читал. Нина поняла, зачем он это делает. Когда прочитал о колхозе имени Кирова, сдавшем сорок тысяч пудов хлеба для фронта,— старики заметно оживились. Газета с заметкой о саратовском колхознике Ферапонте Голо- ватом, что внес сто тысяч из личных сбережений на строительство боевого самолета,— пошла по рукам. Старики разглядывали фотографию Головатого. Белый, как лунь, старик в долгополой шубе, поднеся газеты к носу, читал, шевеля губами; передав газету соседу, сказал: — Оно, конешно, одно слово: мужики, чё заробили, то и получили. А, к примеру, нашенское дело: нету фарту и шиш в кармане, да вошь на аркане. — «Этот не даст»,— подумала Нина, и ту же мысль угадала в глазах Гусарова. — А вот близкий нам пример.— Гусаров прочел заметку Куликова о женщине с прииска, пожертвовавшей медаль и обручальное кольцо. Молодайка, что сидела у самовара, наклонилась к своему мужу- щеголю и что-то шепнула ему, лицо ее приняло просительное выраже- #