Сибирские огни, 1981, № 9

ЖИЗНЬ НИНЫ КАМЫШИНОЙ 67 Над Нининым рассказом он посмеялся: «У страха глаза велики — подумаешь, мужик закурить попросил»... Однако до полночи провозился со своим ружьем. Уезжал он на другой день на заре. Отправлялся целый отряд. Все верхом, и каждый в поводу держал навьюченную лошадь. На низкорослых, мохноногих лошадок можно положиться. Они выносливые, привычные к таежным горным переходам. Нина понимала, что мужу с его болезнью путь предстоит вдвойне тяжелый. Она жалела его, как жалела бы каждого, окажись он в таких обстоятельствах, а в глубине души — испытывала облегчение. Им вместе все тягостнее, как двум каторжникам, прикованным цепями к одной галере. Г Л А В А В Т О Р А Я Поселок «Неточный» залег между холмов, покрытых мелким чернолесьем, в пяти километрах от железнодорожной станции. В поселке единственная улочка; на одном краю школа, на другом — рубленые амбары, контора «Золотопродснаба» и огромный конный двор. В середине улочки — несколько домишек и магазин. Коренные жители, видимо, селились без всякого порядка: кто на холме, кто притулился под горкой, и всюду добротные заборы, каждый дом на особицу. Поговаривали, что поселок образовался в давние времена, когда был обнаружен целебный источник. Отсюда-де и название поселка пошло. Новая квартира — унылая казарма. Плохо отштукатуренные грязные стены. Полкухни занимает русская печь. Нина сама справилась с побелкой, повеси'ла тюлевые шторы, покрыла комод и стол вышитыми скатерками, расставила букеты с осенними ветками, и в квартире повеселело. Наконец-то все прибрано. Нина истопила печку и, выкупав ребят, уложив их спать, села в кухне писать Герману. Слышно, как за окном шумит и шумит дождь, журчит вода по желобу, выплескиваясь в кадку, вызванивают дождевые капли обо что-то железное. Нина подошла к окну, отодвинула шторку и вгляделась: на ступеньках крыльца, а оно как раз под окном,— забыла пустое ведро. Надо бы его занести. Но выходить в эту слякотную темень не хотелось. Где-то с надрывным, истеричным лаем завелись собаки. Какие-то чавкающие неровные шаги. Брякнуло ведро. Кто бы это мог?! Топот в сенях. Неужели Вадим? Поспешно спрятав начатое письмо под скатерть, шагнула к дверям. — Кто там? Мужской голос отозвался: — Откройте, Нина Николаевна. Распахнув дверь, она увидела высокого, незнакомого человека в сапогах и темном от дождя брезентовом плаще. — Что это вы, гражданочка?.. Храбро живете. Запоры — липовые. А вдруг кто лихой...— Человек откинул капюшон и улыбнулся. По щербинке в зубах и рваному шрамчику над бровью Нина узнала Андреева. Видимо, заметив на ее лице смятение, он спросил: — Узнаете? — Да-а-а.. Здравствуйте, товарищ Андреев. — Здравствуйте, Нина Николаевна, а меня, между прочим, кличут Федором Нестеровичем. Дозвольте плащ скинуть. У вас тепло. А я замерз как сукин сын. — Да, да. Пожалуйста, раздевайтесь. Присаживайтесь,— заторопилась Нина. 5*