Сибирские огни, 1981, № 9

58 ЕЛЕНА КОРОНАТОВА рошему. Только дети со мной.— Нина говорила, стараясь выиграть время. Раз у него женщина — он теперь, наверное, согласится оставить их, уйти... Кажется, Вадим не ожидал от нее таких слов. Несколько минут лихорадочно потирал руки, словно они озябли. Долго молчал, а потом взорвался. С припадочной истеричностью выкрикивал бессвязные фразы. Она с ума сошла! Расходиться?!,В такое-то время! Да она сдохнет с голоду! И ребят уморит. А что о нем в коллективе скажут? Об этом она, конечно, не подумала. Гласности?! Нет! К черту гласность! Вот кончится война... Неожиданно Вадим упал перед ней на колени, целовал Нине руки и в исступлении бормотал: — Я болен... Не уходи... Я болен... Может, скоро сдохну. Нина устало опустилась на стул: «Что же это за человек, отец ее детей? Уйти? Но куда? Надо терпеть. Не такое сейчас люди терпят. О детях надо думать»... ГЛАВА СЕДЬМАЯ По ветровому стеклу скользили змейками снежные струи. Грузовая машина замедлила ход, и Нина догадалась — здесь то самое опасное место, где дорога вплотную прижимается к скале, а с другой стороны — крутой обрыв, соскользнет колесо с колеи и полетит машина в преисподнюю. Нина невольно покосилась на свою спутницу: неужели, не боится? Платонова дремала, откинув голову и слегка приоткрыв рот, никогда не знавший губной помады. ...Платонова пришла к ним накануне, когда вся семья сидела за обедом. Вадим был любезен с гостьей: снял с нее полушубок, обмел веником снег с ее ног, усадил к столу. Платонова сразу же заявила: — А я за тобой, Нина. Вадим Андреевич, отпусти жену на три дня для общественных дел.— И шутливо добавила: — Подмою ответственность. — У нас не домострой,— натянуто улыбнулся Вадим. Его коробила привычка партийцев того времени говорить всем «ты». Платонова рассказала: в область приезжают ленинградские дети. И на бюро обкома решили детский дом обосновать в их районном центре. Озерное — подходящее место: лес рядом, озеро, хорошая больнйца. Дети нуждаются в квалифицированной медицинской помощи, а шефство над озерским детским домом возьмет трест. Так решено и подписано. Платонова говорила сухо, но минутами у нее словно перехватывало горло, а руки теребили пуговицу на жакете. Помолчав, она спросила; — Ты состоишь в совете жен ИТР? Участвуешь в их работе? — В городе состояла, а здесь пока меня никто не приглашал,— пожала Нина плечами. — Ох, уж эти мне интеллигентские штучки! — возмутилась Платонова. После обеда она потащила за собой Нину в трест и, созвав жен ИТР, по-деловому, без лишних разговоров, организовала штаб шефов. А через час Нина в паре с Люсей Широковой ходили, волоча за собой санки, из дома в дом — собирали вещи: одеяла, подушки, детскую одежду, кто что даст. Удивила Нину щедрость обычно скуповатого Вадима, он отдал подушку, свое одеяло, две простыни; сам достал из подполья два ведра картошки... Засуетилась и Тихоновна;