Сибирские огни, 1981, № 9

ЖИЗНЬ НИНЫ КАМЫШИНОЙ 57 Нина взлетела на крылечко, миновала небольшие сенцы и ворвалась в кухню. В проеме двери, ведущей из кухни в комнаты, стоял Вадим и настороженно улыбался. — Ты?! Что случилось? — Случилось, что я болен,— не отводя от Нины испытующего взгляда, медленно, с каким-то неуловимым оттенком, не то иронии, не то назидания, повторил.— Я болен. Почему не радуешься, что я вернулся? — Но ты же болен! Чем? Что у тебя? Тихоновна загромыхала заслонкой. — Картошки поспели. Вадим Андреевич, однако, кушать хочут. Когда Нина в своей комнатушке, где она спала с детьми, готовила на ночь постель, к ней заглянул Вадим. — Не считаешь, что нам пора кое в чем объясниться? — Только не здесь. Еще детей разбудим. — Знаю, знаю... Я и не собираюсь у тебя оставаться. Нина прошла следом за ним в его комнату и села к столу. Она догадывалась, о чем предстоит разговор, и страшилась его. Вадим закурил трубку, сел к столу напротив нее и, пуская в потолок колечки дыма, сделанным безразличием сказал: — Признайся, тебя не столько волнует, что я болен, как то обстоятельство, что я не попал на фронт. — А я не знаю, чем ты болен. Ты же не сказал... Что у тебя? — Дело в том, что я и сам не знаю. Кажется, негоден из-за сердца. Наверное, что-нибудь серьезное.— И Вадим начал, постепенно взвинчиваясь, перечислять свои недуги. Наконец, он замолчал и, поглядывая на нее, заметался по комнате. А ей хотелось одного: не видеть его, уйти. Нина поднялась. Вадим схватил ее за руку. — Садись. Мы еще не объяснились. Ответь: почему с того времени, как ты съездила к матери, ты фактически перестала быть моей женой? «Что я ему скажу?! Врать? Признаться?» — Раз ты молчишь — я за тебя скажу. У тебя есть любовник. Та-ак... молчишь... Видите ли, ей стыдно, что муж не рвется на фронт... Ладно. Оставим... Лучше признайся: кто он? Каким-то чужим голосом, с неожиданным для нее самой спокойствием, она сказала: — У меня нет любовника. Есть человек, которого я люблю. — Кто? Г де он? — Он на фронте. Я его люблю. А больше тебе ничего не скажу.— Нина с трудом перевела дыхание. Пусть. Так легче — не надо врать. Пусть знает. — Он же старый! — воскликнул Вадим. — Старый? — удивилась Нина. I — Петренко же тебе в отцы годится! — При чем здесь Петренко? — воскликнула Нина. Но Вадим не услышал ее или не захотел услышать, продолжал кричать:— То-то тогда ты с таким рвением его спасала. А я-то дурак! Ну и ты знай: в Озерном, в эти дни, я познакомился с очаровательной женщиной. Она врач. Я вчера с ней ночь провел... — Мне неинтересно...— сдавленно проговорила Нина. — Нет, ты слушай, слушай! Мы бы сошлись. Но у нее муж на фронте, это подорвет ее престиж...— Заметив на лице Нины невольную усмешку, он поправился.— Она морально не может себе этого позволить. — Вот мы и объяснились.— У Нины будто груз с плеч долой. Пора, давно пора. Не надо врать, притворяться.— Давай разойдемся. По-хо-