Сибирские огни, 1981, № 9

ЖИЗНЬ НИНЫ КАМЫШИНОЙ 41 Коля тайно от бабушки ходил в военкомат. Но его, к радости мамы, забраковали. И не только по возрасту — обнаружили какие-то неполадки в сердце. Он мрачно шутил: «Пока не знал — сердце не болело». Перед отъездом Нина отправилась к бабушке проститься. Она сидела в старом, покрытом клетчатым пледом кресле и вязала мужские носки. На комоде лежали три пары вязаных носков. На стене, рядом с креслом, географическая карта, на ней коричневыми флажками отмечены взятые фашистами города. Ох, сколько их! Наши города! Какой ужас! — Ты кому вяжешь? — спросила Нина. — Распустила верблюжье одеяло и вяжу. Думаю, еще пары на три хватит. Никакой мороз в них не страшен. — Но зачем столько? Это кому? — Солдатам. Кому же еще? «Бабушка — есть бабушка»,— с нежностью подумала Нина. — Но ведь до зимы еще далеко... Ты считаешь, война не скоро кончится? — Я не оракул,— сердито хмыкнула бабушка,— а ты погляди на ка . Видишь, как ползет коричневая чума... Видишь? азалось, спицы сами собой кружатся вокруг сухоньких, в коричневых пятнах, бабушкиных рук. — Неужели Москву возьмут?! — Тот Наполеон взял, вернее — вошел в Москву. Но в какую? А этот? Этот даже не Наполеон. Бандит с большой дороги. Нет, нет... Не должен.— Бабушка опустила на колени вязанье и откинулась на спинку кресла. Помолчав, спросила: — Когда едешь? — Завтра. Я пришла проститься. — Плохо, что не вместе будем. В такое-то время надобно быть всем вместе. Господи! Сколько же бед на Россию! Я вот сижу и думаю... Времени у меня много думать. Сколько бед!.. Хуже всех в войну детям... Ты береги своих... Опираясь на подлокотники кресла, бабушка тяжело поднялась. Перекрестив Нину, сказала: — Ну, господь с тобой! Ступай.-—И трижды расцеловала... Когда они еще увидятся?! ...Пора отмечаться. Нина натянула босоножки и отправилась в вокзал. Все та же толпа и неразбериха у билетных касс. Внезапно в зале возникло движение. Пассажиры кинулись на перрон. Пошла за всеми и Нина. На первый путь подали поезд. Он шел на Запад. В окнах много людей, одетых в хаки. Нина медленно шла вдоль вагонов, машинально вглядываясь в лица, мелькавшие зя окнами, лица людей, уезжавших на фронт. Вагоны лязгнули буферами, дрогнули, закачались. Нине почудилось: в тамбуре знакомая фигура. — Герман!..— шепотом крикнула она, еще не веря. Он узнал ее, рванулся к дверям вагона. Паровоз тяжело отдувался паром, заворочались колеса. Из тамбура вылетел чемодан, за ним метнулось и распласталось на перроне что- то серое. Герман спрыгнул с подножки вагона и побежал вдоль хода поезда. Коротко, басовито гуднул паровоз, заскрежетали, застучали вагоны. Кто-то кричал, куда-то бежал. Нину толкали со всех сторон. Перед глазами у нее поплыл туман, она прикрыла их рукой, а когда отняла ладонь, увидела, что Герман идет к ней. Хотела кинуться к нему, но ноги не повиновались ей.