Сибирские огни, 1981, № 9

ЖИЗНЬ НИНЫ клмыш инои 31 твоей корреспонденции есть рациональное зерно. Вот мы за него и ухватимся. Твои факты, наблюдения и выводы можно использовать в статье. Поговорим о том, все ли раскрывают проценты. Вот тебе и заголовок. Конечно, тебе будет трудно, но постарайся... Платонова встала, сняла с этажерки подшивку газет. — Возьми. Полистай дома. Почитай, как пишутся такие статьи. Ну, а сказки свои написала? — Написала. Только кому они нужны? — Для газеты, ясно, не нужны. Но дай их мне. Я хочу знать, что ты умеешь. Взявшись за ручку двери, Нина вспомнила о Петренко и вернулась. — Надежда Михайловна у меня к вам просьба... Ко мне приходил один человек... Иван Михайлович Петренко... — Иван Петренко?! Ты откуда его знаешь? Он здесь? Нина торопливо, боясь, что им помешают, рассказала, кем для нее с детства был Иван Михайлович и о своей последней с ним встрече. Надежда Михайловна долго, хмуро смотрела в затянутое льдом окно. Зазвонил телефон. Платонова сняла трубку и опустила ее на рычаг и, впервые назвав Нину по имени, как будто упоминание о Петренко послужило между ними связующей нитью, сказала: — Вот что, Нина, как только увидишь Петренко, скажи, чтобы зашел ко мне. Лучше домой.— И коротко пояснила: — Иван Михайлович учился с моим мужем. Мы дружили. Глядя в сторону, Нина тихо призналась: — Если... если мой муж спросит вас... Я ему сказала, что вы знали Петренко. Соврала, а вот оказалось: правда. Платонова пытливо взглянула на Нину, грустная усмешка промелькнула на ее лице. *— Да , да. Не беспокойся,— заверила она. ГЛАВА СЕДЬМАЯ По широким, привольным улицам Лесогорска с приплясом и под- вывѳм гуляла метель. Нагромоздила сугробы, замела тротуары, залепила рыхлым снегом окна домов, посрывала и пораскидала по улицам и переулкам афиши и вывески' Нина остана'вливалаеь, поворачивалась к ветру спиной и, чуть передохнув, шла дальше. Снова, вот уж в который раз, ее поход в редакцию оказался неудачным. Мозглякова не без злорадства, как представлялось Нине, коротко сообщала: «Редактор на бюро», «Редактор в командировке». Теперь, чтобы попасть в кабинет редактора, надо было пройти через комнату, в которой восседала завотделом писем. Как-то, не выдержав, Нина просительным тоном, презирая себя за этот тон, спросила: не будет ли для нее задания? Мозглякова, не поднимая головы, холодно обронила: «Для вас ничего нет». С каждым днем нарастало беспокойство: куда и почему исчез Петренко? Возникло подозрение: Иван Михайлович приходил без нее, и Вадим выполнил свою угрозу — запретил бывать, у них. Но спросить об этом у Вадима не смела. Размышляя о своей будничной жизни — без жгучих интересов, взлетов деятельности, которые бы требовали от нее предельного напряжения сил и ума, всего того, о чем она мечтала, надеялась в юности,— Нина добрела до дома. — Дожидают тут тебя,— с ласковой усмешливостью сообщила Тихоновна и, увидев, как оживилась Нина, поспешила уточнить.— Нет, Нина Николавна, тот гость не приходил. Мальчонка пожаловал. Настырный парнишечка, самолично, грит, сообщу поручение.