Сибирские огни, 1981, № 9

30 ЕЛЕНА КОРОНАТОВА — Судя по тому, что ты даже вышел проводить... — О, неті — прервал ее Вадим.— Так вот: твои чувства мне понятны. Он был когда-то для тебя нянькой... Да , да, когда служил у твоего отца денщиком. Потом, когда ты его уже встретила школьницей,— он был твоим наставником. Все это трогательно. Но... больше он бывать у нас не должен. Да, да... Если придет — так ему и скажешь. На другой день Нина отправилась к Платоновой, предварительно заглянув к Марии Васильевне. Надо же кому-то прочесть свои газетные заметки, проверить себя. — Я всегда верила в вас! — пришла в восторг Мария Васильевна.— В педагогических делах я не разбираюсь. Я всего-то бухгалтер. Одно могу сказать: слог у вас легкий. Обрадованная похвалой, Нина помчалась в редакцию. Заведующая отделом писем быстро пробежала глазами заметку, и губы ее вытянулись в ниточку. — Я дала задание сделать зарисовку, а вы состряпали критическую заметку,— недовольно произнесла она.— Вы кого критикуете? Лучшую учительницу города. Не пойдет.— Не глядя на Нину, Мозглякова принялась перекладывать какие-то бумаги на столе, давая понять, что разговор окончен. — Могу я видеть товарищ Платонову? — Редактор занята. — Я подожду.— Нина протянула руку за своей злополучной заметкой. Но Мозглякова опередила ее, схватив заметку. — Рукописи остаются у нас. Подождите, я узнаю, может ли редактор вас принять.— Тщательно заперев все ящики письменного стола и сунув ключ в карман, она вышла. «Воровкой, что ли, меня считает?! — обозлилась Нина и поспешила в коридор.— Что же делать? Уйти? Но что тогда подумает Платонова? Скажет: струсила дамочка в чернобурке, сбежала при первой неудаче»... Из кабинета редактора выглянула Мозглякова. — Камышина, зайдите к Надежде Михайловне. — Садись,— Платонова дружелюбно кивнула Нине.— А ты, Полина Гавриловна, можешь идти. Нет, нет, заметку оставь. Когда дверь за Мозцляковой закрылась, Нина, желая сразу внести ясность, выпалила: — 6 заданием я не справилась. — Как сказать.-—Платонова улыбнулась.— Сама-то ты убеждена в том, что написала? — Убеждена. — Значит, справилась. Да , да... Газетчик за цифрами должен видеть человека. Голенькие факты еще ничего не доказывают. Ничего нет страшнее слепых исполнителей. А ты подошла к заданию творчески. Мне этим и понравилась твоя зам'етка. Признаюсь: такого от тебя и не ожидала. Ого, да ты еще краснеть умеешь,— засмеялась Платонова. Нина почувствовала, что у нее губы сами собой раздвинулись в самодовольную улыбку. — Должна тебя огорчить: твою критическую заметку мы не опубликуем. Дело в том, что это — учительница. А критика газеты — вещь серьезная. Прочтут ученики, их родители, и вот•*—авторитет учителя подорван. А с преподавательскими кадрами у нас не только в городе, но и в области — плохо. Ведь только в начале этого года мы заключили с Финляндией мирный договор. Ты должна знать: в финскую молодые учителя ушли добровольцами — кому же было идти, как не сибирякам в лыжные батальоны?! Многие не вернулись. А в области новые школы открываются. Газетчик обязан прислушиваться к пульсу жизни. Но в