Сибирские огни, 1981, № 9

«И ВИДИТСЯ МНЕ БЕЛЫЙ ПАРОХОДИК...» 177 его взаимоотношениях с научным руково­ дителем ледового эксперимента доктором наук Корсаковым. «С обледенением шутки плохи, но его можно и должно изучить, чтобы научиться его избегать, или, ежели влипнешь, знать, как с ним бороться. ...Главное — понять, сколько льда может набрать корабль, ка­ ков его предел остойчивости, как маневри­ ровать в условиях сильного обледене­ ния...» — выдвигает идею Чернышев и сам же берется ее реализовать. Настаивая на такой экспедиции, он «убежден, что опас­ ность нельзя изучить, будучи в безопас­ ности». Этим принципом капитан руковод­ ствуется в дальнейшем, намеренно идя на риск и обострение, чем вызывает яростное сопротивление со стороны Корсакова. Крупный специалист в области метеоро­ логии, он прямая противоположность Чер­ нышеву и, на первый взгляд, по-человече­ ски гораздо привлекательнее капитана. Во всяком случае, на первых порах ма­ нера общения Чернышева с учеными, при­ нимающими участие в эксперименте, шоки­ рует; непомерными и ненужными понача­ лу кажутся его требования работать на пределе сил и возможностей. Корсаков же понятней, привычней. Он не требует сверхусилий, он — за умеренность. В нем бездна обаяния, такта, и людьми он руководит «без лишних слов, масштаб­ но». Однако не стиль руководства стал при­ чиной несовместимости этих двух неза­ урядных людей, а их отношение к делу. Для Корсакова экспедиция за рамки ря­ дового эксперимента не выходит. Его инте­ ресует проблема в чистом виде, вне ее нравственной оболочки, а полученные здесь результаты он рассматривает всего лишь как дополнительный, хотя и уникаль­ ный, материал, яркую иллюстрацию его деятельности на будущих симпозиумах и конференциях. Корсаков и не поехал бы, да уговорил родственник — замминистра. Поэтому вполне естественно, что с увели­ чением нагрузки обледенения буквально на глазах меняется «властный, всегда уверен­ ный в себе» Корсаков. Его уже не интере­ суют новые данные, он отчаянно боится за свою жизнь. Безоглядное мужество, готов­ ность ради разгадки научной тайны, позна­ ния истины отдать все, даже жизнь — эти отличительные черты большого ученого в Корсакове отсутствуют. Бремя лидера (а к лидерству он стремится с самого первого появления на сейнере) ему явно не под силу. Но, может быть, Корсаков прэв, обвиняя Чернышева в «индивидуализме, доведен­ ном до крайности», волюнтаристических методах навязывания своей идеи, и не нап­ расны опасения Павла Крюкова в том, что капитан — «одержимый навязчивой идеей фанатик»? Можно, конечно, принимать или не при­ нимать Чернышева как человека с его скверным характером, но нельзя не видеть, что действиями капитана движут не азарт и пустое любопытство, не стремление к ост­ рым ощущениям, не корысть и жажда сла- 12 Сибирские огни № 9 вы, а государственная необходимость и нравственный долг. Будучи руководителем и производствен­ ником, Чернышев нацелен на получение максимума продукции при минимальных потерях и максимальной безопасности. Но как никому другому, известны ему беды, приносимые обледенением небольшому рыбацкому суденышку. Испытано, как гово­ рится, на собственной шкуре. А с перехо­ дом на круглогодичный лов рыбы опас­ ность эта возрастает многократно. Вот от­ чего так остро встал вопрос о скорейшем изучении обледенения, и вот почему с та­ ким энтузиазмом берется за дело Черны­ шев. И сразу же оказывается перед трудней­ шей нравственной проблемой; а имеет ли он право рисковать другими людьми, тем более, что существуют пусть гораздо более долгие, но безопасные обходные пути? Проблема выбора встает ребром перед каждым из героев повести «Одержимый». Но если каждый из участников экспедиции думает прежде всего о себе и своем лич­ ном долге, личной способности решиться на рискованное дело, то Чернышева зани­ мают другие мысли. Для себя лично он давно все решил и теперь думает о той огромной ответственности, какую решил взвалить на себя. «...— На борту, не считая меня, двадцать четыре человека. — Ну, собой — дело ясное, а другими я имею право рисковать? Тобой, Зиной, Лы­ ковым? Подумай и скажи. — Щепетильная ситуация. — ...Нынче ведь не война, Паша,— не­ ожиданно мягко сказал Чернышев.— Тебе хорошо — бобыль, пустоцвет, а Лыкова шесть человек ждут на берегу. — Тогда выходите из шторма.— Я развел руками.—Не пойму, чего вы хотите? — Хорошо быть на свете нейтральным пассажиром,— позавидовал Чернышев». Задача Чернышева вдвойне трудна имен­ но потому, что он не может быть нейтраль­ ным, он — лидер. Он обязан первым осо­ знать, что движение вперед происходит только через преодоление того, что рань­ ше казалось невозможном. Но подлинным лидером он сможет стать только тогда, когда понимание это и свою веру в правоту дела сумеет вселить в серд­ ца других. Перед тем, как сейнеру войти в зону критического обледенения, Чернышев со­ бирает команду. Он никого не заставляет идти с собой на смертельный риск (хотя мог бы, пользуясь своей капитанской авто­ ритарностью) и не уговаривает — предос­ тавляет полную свободу выбора: «— Подписку снимаю,— ответил Черны­ шев.— Считай, что никто ее не давал. — ...Ты нас тоже пойми,— это Чалый,— мы с тобой столько лет всей душой... Спа­ сибо, конечно, что волю дал, кому перево­ рачиваться охота, семьи у нас. — У ребят с «Борисоглебска» и «Нахиче­ вани» тоже были семьи,— тихо сказал Чер­ нышев.— Ты, Петя, ни разу не тонул, а я — три, мне тоже переворачиваться неохота.