Сибирские огни, 1981, № 9

172 АЛЕКСЕИ ГОРШЕНИН автор, необходимо сосредоточить свое внимание. Следует заметить, что в отличие, скажем, от иных произведений о современной Си­ бири, страдающих лубочной героикой, псевдоромантической восторженностью и авраломанией, морская современная проза все чаще стремится героическое «зазем­ лить», растворить в будничном. Хорошо это видно на повести В. Санина «Одержимый». Группа моряков и ученых в начале зимы на среднем рыболовном траулере (ос­ новная промысловая единица сегодняшне­ го тралового флота) отправляется в район Берингова моря, чтобы на практике изучить процесс обледенения — причину внезапной и мгновенной гибели многих рыбацких су­ дов. Программа-максимум экспедиции — достичь критической точки обледенения, за которой следует оверкиль (переворачи­ вание судна). Вероятно, было бы проще, привычнее, привлекательней, но и в то же время ба­ нальнее изобразить этот беспримерный по Своей сути рейс как цепь невероятных морских приключений или же серию леде­ нящих душу ужасов. В. Санин поступил по- другому. Путь к подвигу его героев лежит через будничную, нудноватую даже рабо­ ту. Ну что, правда, интересного вдостоян­ ном, круглосуточном, из вахты в вахту по­ вторяющемся: обледенение — замеры — окалывание, обледенение — замеры — ока­ лывание?.. Но В. Санину важно точно, без фальши и приукрашивания отразить одну из сторон морского производства. А ведь любому моряку известно, что в зимнем промысловом рейсе на мелкотоннажном сейнере ( обледенение так же неизбежно, как и шторм; оно есть то обязательное со­ противление материала, с которым сталки­ вается любой производственник. В еще более будничном свете изобразил работу моряков В. Конецкий. Не случайно название книги — «Вчерашние заботы». За­ кономерно появление на ее страницах текстов приказов, радиограмм, выписок из вахтенных журналов. Перемежаясь с коло­ ритными описаниями судовых вахт, прово­ док каравана за ледоколом, стычек с пор­ товым начальством, конфликтов внутри команды,— все это вместе и составляет тот свод забот, на котором держится морское производство. Заботы эти обычно далеки от эффект­ ности и парадности и того восторженно­ романтического ореола, которыми нередкй сопровождаются они в прессе, кино да и литературе тоже. Сам В. Конецкий во «Вче­ рашних заботах» по этому поводу остро­ умно замечает: «Сейчас (речь идет об арктической нави­ гации в разгар сезона.— А. Г.) Арктика — льдина, которая перевернулась вверх брю­ хом, то есть вместо заснеженной белизны вдруг показалась грязь и тина от всех ме­ лей, на которых эта льдина сидела. Ледо­ колов не дозовешься, самолеты разведки все поломались и не летают неделями, ко­ рабликов набралось уйма, вожжи управле­ ния ослабли...» И снова напрашивается параллель с про­ изводственной прозой: ведь если корабли заменить машинами, станками или поточ­ ными линиями, то содержание забот, о ко­ торых говорит В. Конецкий, вряд ли осо­ бенно изменится. С этой точки зрения со­ временная маринистика и производственная проза действительно близки. Более того, едва ли не с самого зарождения советской литературы идут они бок о бок, следуют одним фарватером. Что, например, такое роман Ю. Крымова «Танкер «Дербент»? С одной стороны, про­ изведение о море и моряках с их сугубо морской жизнью, с другой — типично про­ изводственная вещь и по конфликту, и по проблематике. А к какому разряду отнести путевую книгу К. Бадигина «На морских дорогах», чье влияние довольно ощутимо и в повес­ тях-странствиях В. Конецкого, и в романе Л. Князева? Многое из того, что впоследствии прочно (хотя и не всегда удачно) прописалось в производственной прозе (авралы, преодо­ ление стихии, утверждение сильной лич­ ности, способной организовать производ­ ство и вывести его из прорыва и т. д.), так или иначе перешло из маринистики и имеет в ней давние традиции. Трудно не согласиться с В. Конецким, на­ стаивающим на том, что современный «флот — это производство», но в то же вре­ мя он необъективен, утверждая, что «от произведений, написанных на морском ма­ териале, традиционно ждут приключенче­ ской романтики». Действительно, романтика всегда занима­ ла почетное место в мировой маринистике. Щедрую дань отдали ей и русские писате­ ли. Но в русском маринизме она никогда не была краеугольным камнем. Даже в утонченно-изящных произведениях А. Бес- тужева-Марлинского уже пробивается мысль о суровых тяготах морской работы. Мысль эта постоянно развивается и усили­ вается в произведениях последующих по­ колений маринистов. У К. Станюковича и А. Новикова-Прибоя именно труд моряка, его жизнь, полная «неустанной работы», становится основным содержанием их творчества. Не случайно любимый герой К. Станюковича, олицетворяющий собой тип русского моряка,— простой подневоль­ ный матрос, выходец, как правило, из кре­ постных крестьян, и он уже по натуре сво­ ей, по духу — неутомимый труженик. Мо­ ряки А. Новикова-Прибоя — представители не только крестьянства, а и другого трудо­ вого класса — пролетариата. Правда, в своем отношении к морскому труду и его влиянию на формирование ха­ рактера человека, попавшего на море, А. Новиков-Прибой пошел дальше К. Ста­ нюковича. В романе «Соленая купель» он попытался художественно доказать, что трудовой процесс может активно воздей­ ствовать на духовный ми|з человека и даже перерождать его. Пройдя через горнило морской работы, главный герой романа сеяшежіик Лутатчнм, волею случая попав­ ший на корабль, совершающий переход из