Сибирские огни, 1981, № 9

142 АНАТОЛИИ ЧЕРНОУСОВ в голове веселый черт танцует тарантеллу, и я пьян — без вина». В парке, который называется «садом Ав­ густа», куда мы поднялись по узкой моще­ ной улочке, некогда находилась маленькая белокаменная вилла «Сеттани», где жил A. М. Горький. Здесь гостил у писателя B. И. Ленин. К сожалению, вилла не сохра­ нилась... Еще один поворот дороги, еще один подъем на горку и спуск с нее, и мы ока­ зываемся в тихом, укромном уголке пар­ ка. Где-то здесь поблизости некогда и стояла, окнами на море, вилла «Сеттани». Внизу, под обрывом, искрится в солнеч­ ных лучах море, справа возвышается поч­ ти отвесная скала, в трещинах которой растут дикие кактусы; от парка площадку отгораживают полукружьем стоящие высо­ кие деревья. В тени этих деревьев стоит скромный памятник В. И. Ленину — три трехгранные беломраморные призмы, по­ ставленные друг на друга, и на верхней призме — барельеф Владимира Ильича. Коммунисты Капри собрали средства, за­ казали памятник одному из самых извест­ ных скульпторов Италии Джакомо Монзу, и памятник вождю международного про­ летариата был поставлен здесь в 1972 году. В. И. Ленин приехал сюда в 1908 году для встречи с великим пролетарским пи­ сателем, который неоднократно просил его об этом. Во время пребывания Владимира Ильича на Капри они с А. М. Горьким, ко­ нечно же, не раз спускались вот по этой, единственной тут, тропинке к морю; на­ верняка из этой бухточки (Марина Пикко- ла), что виднеется далеко внизу, под об­ рывом, они вместе с каприйскими рыба­ ками выходили в море на лодке ловить рыбу. Из воспоминаний писателя мы зна­ ем, что Владимир Ильич подробно рас­ спрашивал рыбаков об их жизни, заработ­ ках, где и как учатся их дети. Был в Ле­ нине, вспоминает Алексей Максимович, «некий магнетизм», который притягивал к нему людей труда. Рыбаки Капри сразу же полюбили его, а по поводу задушевного смеха Владимира Ильича старый рыбак Джиованни Спадаро сказал: «Так может смеяться только честный человек». После отъезда Ленина итальянские ры­ баки еще долго расспрашивали Горького о «синьоре Ленине» и беспокоились, как бы царь не схватил его. Именно здесь, во время встреч на Кап­ ри, еще более окрепла дружба Горького с Лепным. Алексея Максимовича восхи­ щала многогранность натуры Владимира Ильича. «Он умел,— вспоминал Горький,— с одинаковым увлечением играть в шахма­ ты, рассматривать «Историю костюма», ча­ сами вести спор с товарищем, удить рыбу, ходить по каменным тропам Капри, раска­ ленным солнцем юга, любоваться золоты­ ми цветами дрока и чумазыми ребятишка­ ми рыбаков». Все это невольно приходит на память, когда стоишь здесь, на уступе скалы, над морем, рядом с памятником. И чувства сложные, в которых так вот сразу и не разберешься, охватывают тебя при этом. Тут и потрясенность красотой этих мест, и щемящее чувство от сознания быстротеч­ ности времени, и чувство гордости за свое отечество — таких людей дало оно миру! Такий людей, что вот даже на этом, зате­ рянном в морских просторах, острове жи­ вет память об этих великих русских лю­ дях... ...Возложив к памятнику венок из крас­ ных гвоздик, мы возвратились в городок и на фуникулере спустились в знакомую уже нам бухту Марина Гранде, к пристани. Быть на Капри, у теплого южного моря и не искупаться! И мы возбужденной шумной толпой во главе с нашим гидом Кирой Склави на­ правляемся к пляжу, уговариваем служа­ щих, которые доглядывают за пляжем, пу­ стить нас вниз, на крупный зеленоватый песок. «Это надо же! — возмущаемся мы, пробуя воду. — Такая теплынь, темпера­ тура воды, поди-ка, градуса 23, а они уже закрыли пляжи!» Нас разморило от жары, мы, можно сказать, изнываем от зноя, а по здешним понятиям, видите ли, осень, и никто не купается! Наскбро соорудив из плащей и курток раздевалку, быстро переоделись и с раз­ бегу — в море, в волны, что высокими зе­ леными стенами катят на берег, с шумом и пеной ползут на песок. Через минуту мы уже качались на ог­ ромных этих волнах, а боязливая публика, сгрудившись наверху у балюстрады, пя­ лила на нас глаза как на «моржей», как на невероятных смельчаков... По благословенному заливу Как только наш теплоход, забитый пест­ рой, разноликой и разноязыкой публикой, вышел из заветрия, так сразу же началась сильная качка. По всему Неаполитанскому заливу, кото­ рому вообще-то приличествует быть тихим и ласковым, катились огромные, с белыми гребнями, валы. Мы с женой взобрались на самую верх­ нюю палубу, уселись прямо на чисто вы­ мытых досках палубы, так как скамейки сплошь были заняты «разными прочими шведами». Вид отсюда, с верхотуры, от­ крывался насколько красивый, настолько и жуткий. Белый теплоход наш то взбирался на зеленоватую прозрачную водяную гору (и тогда нос его вздымало в самое небо), то вдруг начинал проваливаться вниз, и ощущение тогда было такое, какое бывает в самолете, когда он попадает в воздуш­ ную яму. Зная склонность жены к «морской бо­ лезни» и видя, что глаза ее начинают скуч­ неть, я не на шутку обеспокоился — что делать? И вдруг вспомнил, что бывалые люди советуют в подобных случаях петь песни. Мол, при пении углубляется дыха­ ние, сердце начинает работать, как силь­ ный насос, и так далее. Делать нечего, придется петь. И вот я, рискуя заработать со стороны строгих с виду иностранцев осуждающие (а со сторо­ ны певууйх итальянцев и насмешливые)