Сибирские огни, 1981, № 9

104 ЮВАН ШЕСТАЛОВ на стене. А над ним полка. Там за черной занавеской сидит к о г т и с т ый м у жи к , Медвежья голова. Голова черная, шерстистая, а глаза оловянные, и когти у него настоящие, медвежьи. Но он не страшный, не царапается. Это просто дедушкин бог... У огня хорошо. Особенно загадывать загадки. — Моя загадка: неизвестный живет, очень прожорливый. Он целый день жрет. Чаю и воды не пьет. Ночью, засыпая, есть кончает. Что это такое?— Огонь. — Кто в год три раза свою одежду меняет? — Земля три раза свою одежду меняет. Весной и летом она зеленая, осенью — желтая, зимой — белая. — Бел, а не заяц, летит, а не чайка. Что это такое? Ну-ка отве- , чай-ка.— Снег летит. — Загадочное существо утром глаза раскрывает. — Солнце глаза утром раскрывает. Солнце глаза вечером закрывает. — Старший брат к сестре приходит. Когда брат приходит, сестра уходит.— Солнце уходит, когда Месяц приходит. — Найди неизвестного. Очень богатого. Олени его по всей вселенной скачут, сияя сверкающими рогами над бескрайними снегами. — Над бескрайними снегами сияют сверкающими рогами олени- звезды. А пасет их всем известный богач, месяц круглолицый. — По дуплистому дереву олени мчатся. Красивые олени в небо летят. Рядом со звездами умирают. А тепло в доме оставляют... — Искры в трубе. Искры летят в небо. Весело пляшет в чувале огонь. Отсвет пламени скачет по стенам, падает на морщинистое лицо дедушки Асьойки, скользит по раскрытой его груди и по оленьему халату, накинутому на плечи. На голове дедушки две тонюсенькие косички, заплетенные шерстяным шнурком. А косы бабушки длинные, звенящие. В них много колец, монет, побрякушек. Они сияют, искрятся в свете пламени. И позванивают, как колокольчики, когда в руках бабушки быстрей обычного заиграет нож. Из-под ножа летят тоненькие стружки замороженной нельмы. Я беру стружку, макаю в соль и, не торопясь, как дедушка, подношу ко рту. Во рту тает. Точно я не ем, а пью. Пью реку, в которой плещутся рыбы. Пью воздух, в котором плещется река. Пью жизнь. Собака моя смотрит на меня и облизывается. Тоже хочет ощутить сладость сказочной строганины. И я ей протягиваю стружку. А как же иначе! Разве я