Сибирские огни, 1981, № 8

ДЕРЖИСЬ, СЕСТРЕНКА! 71 В лагере остались только «доходяги», то есть умирающие, да часть врачей и санитаров под командой доктора Синякова, которые тайком выкопали глубокую яму под операционной и спрятались в ней до осво­ бождения. Через решетку окна я видела, как гестаповец, говорящий по-русски, и два автоматчика вбегали в бараки французов и стреляли. Видимо, до­ бивали тех, кто не мог идти. Но вот орудийные выстрелы, долетавшие до лагеря далеким грозо­ вым громом, зазвучали совсем близко, рядом. Снаряды рвались то спра­ ва, то слева от моего карцера, который был закрыт ца замок с внешней стороны, и часового около меня не было уже давно. И вдруг все смолкло. Наступило затишье. Дверь распахнулась, на ее пороге — танкисты. От радости я поднялась и даже стала ходить. Майор Ильин, командир танковой бригады, предложил мне поехать в госпиталь с ранеными танкистами. Я отказалась: — Буду искать свой полк. Он где-то здесь, на этом участке фрон­ та,—И тут же с полевой почтой танкистов я отослала письма в полк и маме. В полку, получив мое письмо, замполит Дмитрий Поликарпович Швидкий сразу же снарядил «экспедицию» на мои поиски. Замполит нашел меня в отделе кадров 16-й воздушной армии. Я си­ дела на улице на скамеечке, ждала своего назначения. Рядом со мной лежали костыль и соломенная сумочка с эмблемой ВВС и моими ини­ циалами «А. Е.», сплетенная узниками Кюстринского лагеря в пода­ рок мне. Опережая повествование, скажу, что эта сумочка находится сейчас в Музее Вооруженных Сил в Москве. Увидев меня, замполит выскочил из машины и с распахнутыми объятиями побежал в мою сторону. Я не сразу узнала его: небольшого роста, одет в меховой комбине­ зон и унты, на голове шапка-ушанка, ну, как медвежонок. Фамилия Швидкий очень соответствовала его характеру. Быстро по­ целовал меня, всхлипнул и побежал оформлять документы, чтобы сей­ час же увезти меня в полк. Вот подошла и группа автоматчиков, сопровождавших замполита. Они шумно здоровались, наперебой рассказывали новости полка. И толь­ ко один стоял в стороне и, не скрывая своего горя, плакал, повторяя одно и то же: «Дуся погибла!». Я внимательно пригляделась к плачущему и узнала в нем воздуш­ ного стрелка Сережу... Мама тоже получила от меня письмо, которое я сразу написала после освобождения, а прочитав, решила, что сходит с ума. Начала кре­ ститься, побежала к соседям и, протягивая письмо их сыну, попросила: — Толюшка, прочитай, а то мне мерещится что-то. Оказывается, когда маме принесли похоронную на меня, она с горя слегла, но в гибель дочери своей верить не хотела. Убил эту веру Ка­ лининский областной военкомат, назначивший маме пенсию вместо атте­ стата, по которому она получала от меня деньги. И мама поверила, но, потрясенная, снова заболела, и врачи уже не надеялись, что поднимут ее на ноги. Все же выздоровела, но всем жа­ ловалась, что сильно болит в груди, с левой стороны — сердце. А сейчас Анатолий читал ей мое письмо раз, другой, третий, и мед­ ленно, с трудом стало до нее доходить, что дочь ее все-таки жива... Ура­ зумев, наконец, что со мной, слава тебе господи, все в порядке, мама, не мешкая, отправилась в... райвоенкомат...