Сибирские огни, 1981, № 8

50 АННА ТИМОФЕЕВА лы и техники врага. И большую часть пути к цели мы находились над водами Черного и Азовского морей. Я с детства очень боюсь воды и плохо плаваю. Мне даже казалось, если летела над морем, что и мотор плохо тянет. Выдали нам спасатель­ ные пояса, но летчики не верили в них. А вот я, как утопающий — за соломинку, перед каждым вылетом обязательно надевала пояс, тщатель­ но подгоняя по фигуре, под шутки и смех товарищей. Не вернулся с боевого вылета на косу Чушка любимец полка Боря Страхов. А через день его привезли в полк моряки и рассказали, что> лейтенанта прибило к нашему берегу волной в районе Анапы. Мы хоро­ нили его всей дивизией со всеми воинскими почестями в станице Джи- гинской. В войну летчиков редко хоронили, потому что они гибли там, где вели бои. Я стояла у гроба, горько плакала, не верила, что он мертв. Казалось, вот сейчас он поднимется, взглянет своими серо-зелеными глазами и скажет: «И зачем это девчонок на войну берут...» -— И протя­ нет мне сорванный у капонира полевой цветок, как это делал очень часто... В один из дней меня вызвали на КП полка и приказали вести чет­ верку штурмовиков опять на косу Чушка, на штурмовку только что пе­ реправившегося через Керченский пролив резерва пехоты и техники вра­ га. Я попыталась отказаться от роли ведущего и робко попросила коман­ дира полка разрешить мне лететь в качестве ведомого. — А кто, по-вашему, должен вести группу? — спросил меня, глядя в упор, Михаил Николаевич.—Осталась одна необстрелянная моло­ дежь. Погибли:' Усов, Степочкин, Андрианов, Зиновьев, Грудняк, Поды- неногин, Тасец, Пашков, Балябин, Мкрутумов... Обгорел Бугров, тяжело ранен Трекин. Ну кто, кто поведет летчиков на боевое задание? — отво­ рачиваясь, протирая глаза прямо перчаткой, спрашивал меня подпол­ ковник. И я, повторив задание, выскочила из землянки. Летчик Гуркин, по­ лучив задание, начал возмущаться: — В такую погоду и на такую цель только смертников посылают. Вместо того, чтобы как-то разъяснить летчику, успокоить его, я при­ казала: «Все бегом к самолетам!» Взлетела. Взлетели и мои ведомые, пристроились ко мне. Зашла за истребителями сопровождения. Они почти всегда стояли ближе К ЛИНИИ фронта, мы — штурмовики — подальше. Взлетела четверка «ЛА-5». Я знала, что лететь к цели на косу Чушка по прямой, через лаби­ ринт зенитных батарей, невозможно. Решила действовать глубоким за­ ходом со стороны Азовского моря. Низкая облачность сейчас работала на нас. Пока летели над плавнями и морем, минуты казались вечностью: сейчас любая неисправность в моторе или повреждение самолета в бою равносильна бесследной гибели экипажа. В окнах облаков виднелась песчаная отмель — Чушка. Смерть во­ круг. Она может вынырнуть из облаков пикирующим «фоккером», мо­ жет с земли «дать прикурить» зенитным снарядом. При подходе к цели попали под сильнейший зенитный огонь. Мои ведомые на своих местах. «С зенитками надо хитрить,—вспомнила слова моего командира эскадрильи Андрианова,—иначе непременно окажешь­ ся подбитым или сбитым, лучше всего вовсе не связываться с ними, а уж, если бить, то ту, которая стоит «поперек дороги», загораживая цель». Готовясь к атаке, раскачиваю самолет, меняю высоту, скорость. Ве­ домые мои делают то же самое. Проскочили первый пояс'противовоздушной обороны, затем второй. Вот она, цель. Коса Чушка тянется на восемнадцать километров, похожа на насыпь недостроенного моста через Керченский пролив. Сейчас на