Сибирские огни, 1981, № 8

48 АННА ТИМОФЕЕВА Пашков видит, что один наш «ЛАГГ-3» загорелся и камнем стал падать на землю. Не раздумывая, Пашков направил свой штурмовик к деру-, щимся, хотя знал, что делать этого нельзя —надо было срочно доставить разведданные и фотопленку на аэродром. Пашкову удалось сбить одного гитлеровца, второй, подбитый огнем штурмовика, отвалил в сторону, третьего сбил наш истребитель. По возвращении на аэродром Филиппа сильно ругали, но данные он доставил бесценные, и командование награ­ дило его орденом Красной Звезды. Через неделю Пашков не вернулся с задания, и мы его посчитали погибшим. Однако сйустя пять дней он вер­ нулся в полк со своим воздушным стрелком, обросший весь, рваный, грязный, но веселый. Мне он тогда сказал, впервые обращаясь по имени: — Говорят, что ты сильно плакала обо мне? Спасибо! Но лучше бы ты верила в мою жизнь, верила, что я обязательно вернусь... ...Пашков все же погиб —уже гораздо позднее — севернее Ново­ российска в районе Верхне-Баканской. В этот раз я долго ждала, ста­ ралась не верить в его гибель, но так и не дождалась, написала письмо о его смерти матери и сестре в Пензу. Вдруг кто-то сильно забарабанил по кабине грузовика, и несколько голосов закричало шоферу: «Стой! Стой!» Шофер остановил машину, и тут новый приказ: «Пяться назад!» Оказывается, дорогу перебежала кошка. Летчики не были суеверны, но какой-то настрой или бравада перед опасностью делали свое дело. Козловский уговаривал кого-то из летчиков измерить артериальное давление перед вылетом. —- Доктор, измерьте, лучше моему котенку, что-то он сегодня бес­ покойно ведет себя,—под общий сіцех просит Ржевский. Второй раз остановили машину и заставили шофера дать задний ход, когда навстречу попалась женщина с пустыми ведрами на коро­ мысле. Так шутили летчики, и со стороны могло показаться, что едут очень веселые под хмельком парни, которым вовсе нет дела до предстоящего боевого вылета. Но вот и аэродром. Техники, механики, мотористы, прибористы, оружейники копошились у самолетов. Так всегда: в морозы и жару, под открытым небом они готовили самолеты к бою. Не было случая, чтобы что-то не сработало или отказало по вине этих великих тружени­ ков аэродрома. Механик моего «ИЛ-2» Горобец, вытирая на ходу огрубевшие, на­ труженные руки,_ доложил о готовности боевой машины. Потом помог надеть парашют,'что-то поправил в кабине, а когда заработал мотор, сунул в мою ладонь бог весть где раздобытое моченое яблоко и прокри­ чал над ухом: «Пересохнет во рту, укусите яблочко!» — И сдуваемый ветром от работающего винта, шариком скатился с крыла самолета. Включаю рацию. В наушниках голос ведущего группы майора Ке- рова. Получаю разрешение выруливать. Впереди меня штурмовик лей­ тенанта Павла Усова, почти вплотную с ним рулит бывший шахтер — летчик Степочкин. Два неразлучных друга, хотя совсем несхожие по ха­ рактеру и внешности. Усов — небольшого роста, коренастый русак, с пухлыми щеками, будто раздутыми от смеха, вечно улыбающийся насмешник. Ходит при­ плясывающей походкой, как бы выискивая кого для очередной шутки. Степочкин — высокий, с черными глазами и кудрями, красавец, по­ хожий на цыгана,—- молчалив и задумчив. В паре со мной Ваня Сухоруков, паренек из Иванова, тихий, как красная девица, на земле, но в воздухе — неузнаваемый. Это он в нояб­ ре 42-го водил группу штурмовиков в район Гизель, под Орджоникидзе, где в одной из лощин на подступах к Военно-Грузинской дороге уничто­ жил большое скопление танков и автомашин противника. Впоследствии