Сибирские огни, 1981, № 8

38 АННА ТИМОФЕЕВА — Разрешите получить замечания,—стараясь казаться бодрой, про­ изнесла я, встав по стойке смирно. — Замечаний нет,—сказал Карев.—Идите на боевой самолет, хвостовой номер 6, и сделайте самостоятельно полет по кругу. Я никак не ожидала, что так быстро перейду на боевую машину. — Прошу вас, товарищ капитан, слетайте со мной еще разик на спарке. — Нечего зря горючее жечь, быстро к самолету! гаркнул капи­ тан. И я побежала. Механик самолета доложил о готовности машины, я надела пара­ шют,'села в кабину, пристегнулась, все проверила, запустила мотор и стала выруливать на старт. Закрыла кабину, получила разрешение на взлет и дала газ. Знаменитый микулинский мотор взревел, самолет по­ бежал по неровному полю, набирая скорость. Взлетела, набрала нуж­ ную высоту. Вот уже и первый разворот, затем второй и третий. После четвертого нужно делать расчет на посадку. Рассчитала точно и села у «Т» на три точки. Даже сама удивилась, как это здорово получилось. Зарулила на старт. Смотрю, а капитан показывает руками: сделай еще один полет по кругу. Аэродром наш был расположен почти на берегу Каспийского моря, и, летая по кругу, мы большую часть полета шли над водой. И вот сей­ час, при разв&роте над морем, мотор моего самолета заглох, винт оста­ новился, наступила жуткая тишина. Автоматически даю ручку от себя, перевожу самолет на планирование с тем, чтобы не потерять скорости и не упасть вместе со штурмовиком в море. Убрала газ, зажигание, пере­ крыла пожарный кран бензиновой магистрали. Аэродром совсем рядом, но скорость и высота падают катастрофически, и я вижу, что до него я не дотяну, надо садиться прямо перед собой. Но что это? Вся земля из­ рыта глубокими оврагами. Если садиться на них, то это конец. По радио слышу взволнованный голос командира полка Козина: — Что случилось? Что случилось? Отвечайте! Но ответить я не могу, у меня нет передатчика, да и не до ответов сейчас —все внимание на землю. Вижу узенькую кривую полоску ровной земли между оврагами. Ре­ шаю .садиться на нее. Открыла колпак для лучшей видимости, выпус­ тила шасси. Машина касается земли и бежит по ней, а я всеми силами стараюсь ее удержать и не дать свалиться в овраг. Усиленно торможу, самолет замедляет бег и останавливается. Осмотрела самолет —невредим, все на месте, все цело, только очень много заплаток на крыльях, фюзеляже — весь изрешечен. Досталось бедному «Илюшину» в последних боях под Орджоникидзе. И вот теперь, находясь на «отдыхе», мотор заболел, сдал. Что с ним? Почему он заглох? Бензин есть, масло тоже. Правда, не­ которые приборы, контролирующие его работу, отказали. Но я никого не виню, ни на кого не в обиде. Знаю, что мотор самолета в бою испыты­ вает большие перегрузки, перенапряжения и к концу своего ресурса на­ чинает «капризничать». В бою приходится резко с форсажем давать газ, резко убирать, пи­ кировать на больших оборотах и набирать высоту, не щадя мотора. И вот теперь, когда летела на нем по прямой, на заданной высоте, на определенной скорости и оборотах, следила за показаниями всех приборов, создавала наивыгоднейший режим для мотора, не насиловала его,—он заглох. Вижу, по полю в мою сторону мчится санитарная машина, бегут летчики. Я, стоя на крыле, машу им шлемофоном, снятым с головы, стре­ ляю из ракетницы, но они не обращают внимания и продолжают бежать на (помощь мне: