Сибирские огни, 1981, № 8

28 АННА ТИМОФЕЕВА няюсь от пулеметных очередей, а они еще и еще раз заходят для атаки. Заглох мотор, и пришлось садиться прямо на снежное поле. Выскочила из кабины, помогаю вылезти генералу, но он так одет, что никак не может выбраться. Стервятники улетают, но через несколько минут возвращаются и опять шквал огня. Бежим к лесу. Падаем, поднимаемся и опять бежим. Генерал совсем задохнулся от бега по сугробам, да и возраст не для кросса. Наконец все стихло. Попросила генерала обождать под деревьями, а сама вернулась к самолету. Осмотрела его — страшные дыры в пло­ скостях, фюзеляже, бтбита лопасть винта, пробиты масляный и бензи­ новый баки, искалечен мотор. Удивилась, как еще не загорелся мой са­ молет. Отремонтировать самой на месте нет никакой возможности. Наступила ночь. Мы с генералом подтащили самолет к лесу, зама­ скировали его ветками и закрепили, привязав к стволам деревьев. Потом долго Шли без дороги по сугробам на восток. Ноги проваливались глу­ боко в снег, временами казалось, что нет больше сил сделать ни одного шага, все становилось безразлично, и я садилась на снег, не вытаскивая ног из сугроба. Генерал уговаривал, просил, говорил, что стоит присесть, как неза­ метно заснешь и замерзнешь. И я поднималась. К утру обмороженные и до предела вымотавшиеся,.наткнулись на артиллеристов той самой части, в которую мы летели с генералом Жуком. Связистов я попросила сообщить в эскадрилью о моем местонахож­ дении и о том, что самолет сильно поврежден. Вскоре прилетел летчик Спирин, привез механика Дронова, а вто­ рым рейсом — все необходимое для ремонта моего «У-2». Константин Александрович долго ругался, осматривая израненный самолет. Посылал тысячу чертей в адрес немецких летчиков и самого Гитлера, обещая ему осиновый кол в могилу. Он быстро соорудил подо­ бие палатки над мотором самолета — защитил себя от ветра и мороза и принялся за дело. Удивительный народ авиационные механики. Как правило, это ве­ ликие мастера. Могут не спать, не есть, пока самолет не будет в полной готовности, а сдав его летчику для полета, будут терпеливо ждать возвра­ щения. Приближение своего самолета механик узнает издалека, только по ему одному известному почерку. И счастлив, очень счастлив механик, когда летчик вернется жив и невредим. Я бы не смогла быть механиком самолета. Не хватило бы сил ждать. Особенно в войну, когда проходят все сроки возвращения. Когда мы с Дроновым вернулись в эскадрилью, он показал своим товарищам все пробоины, которые ему пришлось заклеить: — Восемьдесят семь пробоин насчитал, а ни она, ни генерал цара­ пины не получили. Вот что значит хвостовой номер 13 — чертова дюжина! В один из зимних дней 1942 года я получила задание лететь на ро­ зыск «катюш», которые только что появились на нашем фронте. Дали примерный район и оказали, что это большие грузовые автомашины, за­ чехленные сверху. Генералу Пушкину — командиру корпуса — надо было передать совершенно секретный пакет. Стояла оттепель. В районе нашего аэродрома шел дождь, видимость — метров сто. Когда я отлетела километров десять, пошел снег, затем туман за­ крыл все, ни зги не видно. Решила набрать высоту, может, там посвет­ лее, чем у земли. Высотомер показывает 900 метров. На высоте туман