Сибирские огни, 1981, № 8

ДЕРЖИСЬ, СЕСТРЕНКА! .23 Обе в войну стали Героями Советского Союза. Смирнова летала в прославленном женском полку Е. Д. Берщанекой, а Тамара воевала на штурмовиках. С нами шла за ландышами и Катя Пискарева, инструктор-летчик. В войну она летала в женском полку на «ПО-2».. Это она ночью бросала героям-десантникам на «Малой земле» и «Эльтигёне» боеприпасы, ,-.и продукты. Спустится тихо с выключенным мотором, сбросит СВОЙ; груз, да как крикнет в ночи: «Полундра! Забирай подарки!» — и улетит. В тот день мы шли и любовались рекой. Потом сели на берегу, глядя, как проплывает мимо пассажирский пароход. Обычно с пароходов доно­ сится музыка, а сегодня ее не было. И вдруг слышим отчетливый голос диктора, который разнесся над Волгой,—война! Тут же побежали назад, в город. Вернулись возбужденные, встре­ воженные, и прямо к военкомату. Но пробиться к военкому нет никакой возможности. В конце недели мы все же добились приема. Военком, устало опу­ стив рукц и прикрыв глаза, слушал нас молча, а мы, перебивая друг друга, старались доказать ему наше непреклонное желание ехать немед­ ленно на фронт защищать Родину. —- Я понимаю ваше желание, сам тоже прошусь на фронт, а вчера был у меня ваш начальник аэроклуба — четыре рапорта подал. А кто будет готовить летчиков для фронта? Вы подумали об этом? Вот что: идите и занимайтесь своим делом, а будет какая возможность прибли­ зить вас к фронту, в первую очередь вас буду иметь в виду. Такая возможность вскоре представилась. Меня направили в Дон­ басс в распоряжение Сталинского (Донецкого) аэроклуба. В Центральном аэроклубе в Москве, в Тушино, мне сказали, что всех мужчин-инструкторов взяли на фронт и там некому готовить лет­ чиков. Я охотно согласилась, получила предписание, села в поезд и от­ правилась навстречу фронту. Провожала меня Муся Никонова — авиа­ техник. Пока я ездила в Москву, наш аэроклуб эвакуировался в Бугу- руслан, а Муся осталась, потому что муж ее танкист был тяжело ранен и сейчас умирал в одном из госпиталей Калинина. Муся не плакала, только красивое ее лицо с карими миндалевидными глазами и длинными ресницами как-то осунулось, потускнело. На вокзале она поцеловала меня и положила в левый нагрудный карман моей гимнастерки серебряный рубль, — Талисман, вернешь мне его после разгрома фашистов,---тихо ска;- зала она и пошла от вагона. Я смотрела ей вслед и не узнавала — шла старушка, с опущенными плечами и головой, а старушке всего двадцать три... Талисман! Талисман! Он был со мной всю войну. Каким-то чудом сберегла я его. Но вернуть Мусе смогла только спустя много-много лет. Она считала меня погибшей, а я — ее. Встретились мы только в 1964 го­ ду, и произошло это очень неожиданно для меня. Как-то стояла я у калитки своего дома и вдруг увидела: идет от автобусной остановки женщина с очень знакомым лицом. Подошла «о мне и стала спрашивать, не знаю ли я, где живет... И тут мы узнали друг друга. Что было! Мы плакали и смеялись. Рассказам не было кон­ ца. Когда я стала возвращать ей талисман, Муся запротестовала: — Нет, я его сейчас не возьму. Пусть еще «поживет» у тебя. Он с тобой прошел войну, но и теперь у тебя война, только с болезнями пос­ ле тяжелого ранения. — Хорошо, Муся, но ты расскажи мне, как ты жила все это время. И вот что рассказала Муся. . . . После смерти мужа Муся уехала из Калинина й ,в эвакуации ра;бо» тала кем придется, даже шофером довелось побыть, А сразу после вой-