Сибирские огни, 1981, № 8

У КНИЖНОЙ п о л к и 183 ногами осиротевшего «казенного старич­ ка», который сторожит «какой-то склад за­ брошенный» на верху «огромного обрыва над солнечной рекой» («Сухой песок...»). Время напоминает о себе и новеньким фонарем «зеленого стекла» в пережившем войну доме, куда уже никогда не вернется оставшаяся в блокадном Ленинграде геро­ иня воспоминаний поэта. Ю. Магалиф рисует образ народного горя, и опять он говорит о Времени, ког­ да говорит о скорби народа в дни смерти В. И. Ленина. Сколько дней утекло с той поры, но те, кто слышал надрывные, безу­ тешные гудки всенародного горя, обще­ человеческой утраты, всегда их несут в своих сердцах, как горе Времени. Поэт, подробно описывая тот далекий день 22 января («Эстафета»), убежден, что «дой­ дет и к дальним правнукам тот голос, и клятвой отзовутся их сердца». Содержание сборника Ю. Магалифа, со­ знательно окольцованное единым образ­ ным решением, удачно вписывается а ком. позиционный «маршрут»: через «Мост вос­ поминаний» — а настоящее время. Это дает Ю. Магалифу возможность останав­ ливать свое внимание на волнующих его лицах, событиях, фактах, подробностях, го­ ворить сегодняшнее о былом. Таким обра­ зом выстраивается внутренний монолог аа. тора. Ю. Магалиф размышляет о творчестве актеров и художников, к числу которых принадлежит и он сам, мастер художест- венногЬ слова, постоянно выступающий с концертами. На его поэзию, безусловно, оказали влияние и живопись, и музыка, и театр, передавшие стихам понимание сути актерской профессии, призвания живопис­ ца, музьжанта, запечатленные в разделе стихов «Работая. Стихи «Премьера», «Грим», «В тайге», «Актеры», «Памяти художника Николая Грицюка» и другие наполнены искренним чувством. Именно этот раздел книги более удачен. В нем автор переходит от тем общепринятых, «литературных» к собственной теме, здесь бьется его живое сердце, проявляется темперамент, уплот­ няется строчка, наполняется форма. Создается впечатление, что для книги лучше было бы поместить стихотворение «Монолог» а раздел «Мост». В разделе «Работая, который напряженными внут­ ренними ритмами вызывает многочислен­ ные ассоциативные связи, оно кажется эхом «зеркала-памяти» Андрея Тарковско­ го, и это досадно снижает его восприятие. Из стихотворения «Монолог», как из эпи­ центра, расходятся литературные векто­ ры: строки со словом «пробелы» («...пусть хоть что-то сохранится — не строкою на странице, а пробелами в строке...», «...А сутки, покрытые пылью седой, покажутся вдруг неслучайным пробелом...) навязчиво относят нас к В. Пастернаку — «...и надо оставлять про­ белы в судьбе, а не среди бумаг, места и главы жизни целой отчеркивая на по­ лях»; начальные строчки стихотворений «Сказала», «Лето позади», «Она, должно быть, умерла» более, чем нужно для со­ держания этих стихов, внешне звучат по- блоковски; стихотворение «Играет зд сте. ною что-то» «рифмуется» через стихи И. Фонякова с известным стихотворением В. Винокурова, героем которого Также является непрофессионал в искусстве. Искренность его одинаково восхищает ав­ торов. Вероятно, приходится учесть, что Ю. Магалиф пришел к собственным сти­ хам через трудоемкий процесс вшивания в творчество большого количества писа­ телей: ведь в его репертуаре актера-чте- ца более девятисот произведений рус­ ских, советских и зарубежных авторов. Ю. Магалиф часто обращается к бело­ му стиху, неспешно ведя читателя по ла­ биринтам судеб своих героев: Еще леж али на потертых креслах чехлы из серой бязи. И неярко одна светилась лампочка над сценой... Динамика переживаний поэта изменяет и метрическую структуру стиха. Звучные, образные, грохочущие яростным «р» строчки стихотворения «Памяти художни­ ка Николая Грицюка» безо всякого напря­ жения врезаются в память: Ну-ка, м арш ,— начинай) Раскачай эти стены) Чтоб картоны, срываясь, летели из рамі Утверждай, что вовеки пребудут нетленны все картины, где краски и кровь пополам) Строчки другого стихотворения застав­ ляют ощутить утреннюю свежесть тепло­ го лета: На светлом озере раскинулся туман, там утром свищут маленькие птицы; с полей березовых, с осиновых полян они слетелись, чтоб испить водицы... Очень хорошо, что в книге есть такие строки. Читателю непременно передастся искренность, покоряющая чистота нерав­ нодушного голоса автора, серьезность его мыслей. Заслуживают внимания куль­ тура слова в стихах Ю. Магалифа, худо­ жественный вкус, гражданственность те­ матики. Читателю небезынтересно будет позна­ комиться с новой стороной литературной работы Ю. Магалифа. Т. БОГДАНОВА М. Юдалевич. Однополчане. Книга воспо­ минаний. Барнаул, Алтайское краевое кн,- изд-во. 1980. Воспоминания — интересный, ныне по-* пулярный, но одновременно трудный и ответственный жанр. Он требует особого дара а воспроизведении фактов жизни, так как даже безукоризненно точный факт, сообщаемый мемуаристом, без во­ ображения многое теряет в своем значе­ нии, Образ всегда шире и достоверней факта или цепочки фактов, потому что он, как правило, связан с осмыслением, его