Сибирские огни, 1981, № 8

МЕСЯЦ ОСЕННЕГО ГОНА МОРАЛОВ, ИЛИ... 161 зайные одной общей мыслью, одной сти­ листикой и образными средствами. На основе восточного лунного календаря он, к примеру, написал дептер (свод, сбор­ ник) миниатюр. В своем роде — это днев­ ник нашего современника, его отрывоч­ ные записи, под которыми, правда, стоят несколько необычные даты: «1968. Год Обезьяны, месяц Косули», «1968. Месяц Гудящего Ветра», «1971. Год Кабана, месяц Архара». Каждое короткое стихотворение (восьмистишие) представляет собой описа­ ние или события, поразившего поэта, или зарисовку пейзажа, а то просто жанровую картинку: Очков округлые оконца, Лик смугловат, как отсвет дня... Я встретил, помнится, японца, он был похожим на меня. За неимением досуга, в толпе, где сутолбчна близь, мы удивленно друг на друга лишь глянули и разошлись. 1969. Год Курицы. Перевод Я. Козловского. е Некоторая разбросанность по тематике восьмистиший, . частью вообще случайных, приводит к тому, что «дептер миниатюр» не читается как цельное произведение. Да и сами даты-подписи под стихами необос­ нованно «провисают», не давая четкого от­ вета: к чему они? для чего? уж не для сти­ лизации ли? Опыт Бронтоя Бедюрова близок «Корот­ ким стихам» татарского поэта Равиля Фай- зуллина-. Они бы вместе могли сказать: Короткие стихи стал нынче писать — что узнано сердцем, что увидено глазом. Перевод В. Широкова. Так же, как и татарский поэт, Бронтой Бедюров любит создать в стихах настрое­ ние по каким-то мельчайшим деталям, вро­ де бы, на первый взгляд, и случайным. Описывая первый снег, он вводит в стих случайного прохожего, идущего навстречу влюбленным, осевшие под тяжестью про­ вода... Благодаря этим приметам у читате­ ля возникает ощущение свежести, волну­ ющей картины первого снегопада. Или вот такая миниатюра: ' Белый снег. Звонкий воздух. В обугленном небе зоркие звезды, I как рысьи глаза в темноте. 1971. Год Кабана. Перевод Я. Козловского. Земляк Бронтоя, алтайский поэт Борис Укачин (они — из одного Онгудайского аймака), писал по этому поводу: «Всего лишь несколько строчек, а сказано и по­ казано много. Хорошо, не правда ли? В самой недосказанности заключается дух истинной поэзии, а об остальном подумай сам и вообрази». Общие «корни» у Файзуллина и Бедю­ рова видны и в описании пейзажа, лако­ ничном и рельефном. Два примера из то­ го и другого: «Небо. Ночь. Деревня. Де­ рева. Где-то близко ухает сова. 1971. Год Кабана, месяц Архара». «Дождь идет. Ве­ сенний. Чистый». Сказываются, видно, общие восточные традиции, давшие когда-то исток татарской и алтайской литературам. Тема родства дальних народов — из­ любленная в поэзии Бедюрова. Об истори­ ческих перемещениях, о дальних кочевьях он может говорить часами. Прекрасно зна­ ет работы Николая Рериха, высоко ценит труды академика А. П. Окладникова, чи­ тает древние книги. ...На Алтае в тот месяц, месяц Осеннего Гона Маралов, как бы обязательно попра­ вил Бронтой, стояла чудесная осень. Мы не гнались за туристическими красотами этой земли (не видели, например, Телед­ кого озера), но познали нечто более сок­ ровенное и святое —• душу братского на­ рода, его песни, его сказания... «Зажигайте сер^цаі» — призывал вели­ кий путешественник и ученый Николай Ре­ рих. И, уезжая из Онгудая с зажженными, благодарными душами, мы не раз огляну­ лись на вздыбленные к небу горы, доли­ ны, темнеющие в рассветном сне, горные, ревущие реки... Прощай, ОнгудайІ Осень. Исчезли летучие мыши. В мире становится все холодней. Шапку на брови надвинув пониже. Лунной долиной. Торопим коней. ♦ 11 Сибирские огни М і 8