Сибирские огни, 1981, № 7

»ПУСТЬ НЕ ПОКИНЕТ ДУША...» 95 чуда, обошел его берега, опускался с акванавтами на его дно, жил его тревогами и не думал, что может быть на свете водоем, похожий на него хоть отдаленно. А Хуб- сугул похож, прямо-таки вылитый брат: та же пронзительная синева, нависшие над водою скалы, в густых лесах, но сверх того на Каменном острове и в устье речки Хоро два огромных птичьих базара: тысячи чаек и бакланов тучей кружат над головой, так низко, что кажется протяни руку, и птица присядет на ладонь. Прости меня, Байкал, но птичьи базары — прекрасное зрелище. Итак, я шел к юрте Бата... Прибрежную гальку копытили мохнатые сарлыки, изда­ ли похожие на укрытых бронированным панцирем древних боевых лошадок. От воды поднималась прохлада, возникал пахнущий водорослями ветерок и расшатывал в раз­ ные стороны дымы от костров. Матросы ужинали в кругу своих семей. Тридцать три вчерашних хубсугульских кочевника отважились прыгнуть с седла на пахнущую смолой и канатами зыбкую пароходную палубу, сохраняя за собой на берегу огороженный жердями дворик, загон для скота, юрту — привычную среду обитания. Как-то уверен­ ней принимаешь новое, когда есть за спиной неразрушенное и желанное старое. Открыв дверь юрты, я увидел на гвозде обмякший капитанский китель, фуражка с бронзовым обрамлением по козырьку была засунута за жерди-уни. Бата в распах­ нутой белой рубашке сидел за низким столиком, у его ног на кошме ползали детишки, а он тяжело посапывал и писал. «Сайн байнууі»— сказал я. Капитан уставился на меня непонимающими глазами, весь еще в недописанной странице. Я мучительно гадал, ка­ кая справка или докладная записка так измучила хозяина юрты, что за мысль рассла­ била неустрашимое лицо, на котором теперь читалась несвойственная ему и все-таки очень ему подходящая растерянность. «Вот,— смутился капитан,— немножко рабо­ таю...» Он жестом пригласил к столу, и мой взгляд уперся в начертанные со школьным прилежанием круглые буквы: «Ветры в основном западные, отмели здесь меньше, потому судовой ход мною избран по западному берегу». Бата составлял лоцию озера Хубсугул. Для человека непосвященного тут ничего особенного нет, даже если ему извест­ но, что лоция этого озера до сих пор не существовала, но представьте себе присло­ нившийся к озеру деревянный поселок Турту с несколькими десятками юрт, качаемую ночным ветром капитанскую юрту, на столике пиалу с остывшим чаем, на табурете капитана, потомка хубсугульских кочевников, взявшегося за фундаментальный гидро­ графический труд, посильный разве, что исследовательскому коллективу, спроецируйте эту картину на северный район Монголии, где населенные пункты редки и малы и где поблизости в труднодоступных горах обитают скотники-цатаны, коих насчитывают не­ сколько сот человек, и тогда создание лоции предстанет явлением, имеющим касатель­ ство не к гидрографии, а к ресурсам духовного свойства. В начале нашего века по Хубсугулу тарахтел привезенный русскими купцами па­ роходик «Монгол», оставляя за кормой запахи овчины, муки, железного листа. Никто не знает, куда он подевался, где истлел его дощатый корпус, но в тридцатые годы на притихшем было озере стали появляться сибирские деревянные суда «10 лет МНР» и «Сухэ-Батор», с ними баржи, а на берегах пошли строить склады, причалы, мастер­ ские, радиостанцию. Лоцманы были сибиряки с Лены, Енисея, Ангары. В распахнутых телогрейках, обнажив обтянутую тельняшкой грудь, они направляли суда интуитивно, помогая первым мореходам из монголов находить фарватер без обстановочных зна­ ков. Из монголов вырастали матросы, боцманы, судовые механики, умевшие самостоя­ тельно работать в условиях северного плавания. А в начале 50-х годов первый раз повел пароход капитан из монголов. Это был участник революционных боев, кочегар с «Сухэ-Батора», Чадравал. Чадравал — отец капитана Бата. Старого Чадравала похоронили в поселке, на высоком холме, к ограде приварили тяжелый медный якорь, означающий, что Прихубсугулье отныне и навсегда — родина монгольских мореходов. Юный Бата ходил на «Сухэ-Баторе» кочегаром, продолжая необычную для монголов семейную династию. Потомственных мореходов степь еще не знавала. Между прочим, пароход как был, так и остался в ведении министерства транспорта, занятого автомобильными перевозками. Это не унижает озерных море­ ходов, но указывает их роль в степном краю. Бату послали на Каспий, в Астраханское