Сибирские огни, 1981, № 7

никогда никого не презирайте, не пожелайте зла, и как мать, жертвуя жизнью, охраняет свое дитя, так и ты возлюби все сущее». Наш стремительный век от многого отвадил людей, но не по силам оказалось ему воспрепятствовать человеку в'тиши монастыря склонить голову перед ламой, ожидая благословения серебряной ваджрой (очиром), небольшим скипетром, изгоняющим силы зла. Если бы всех буддийских лам собрать в одном месте, это был бы город с населе­ нием в миллион человек. Сейчас они в разных странах Азии почитаемы как ревност­ ные хранители религиозно-культурных традиций, с которыми сотни миллионов людей не желают расставаться. Разное привлекает людей в этом учении: кого этика, кого фи­ лософия, кого красивая и пышная обрядность. Всех же единит, обращает в сердечное братство надежда устоять в этом мире соблазнов, не поддаться порокам, не озлобить­ ся против насилия, а в скромности и воздержании устремиться к высшему состоянию духа, освобожденному от земной суеты. Не надо ничего желать, ибо неудовлетворен­ ные желания порождают страдания сердца и толкают во грех. Сострадайте — и спасе­ тесь сами. Чтобы уважать эти принципы, достаточно иметь добрую душу, но чтобы в наши времена неуклонно следовать им, не давая сбить себя с пути, надо обладать мужеством. В популярности буддизма просматривается растущий внутренний протест народов против безнравственности как нового мирового феномена. Монгольские ламы уважаемы, они поддерживают начинания правительства, актив­ но выступают за воцарение мира на Земле. Улан-Батор стал одним из центров буддий­ ского движения за безопасность народов. Признавая эту его роль, сюда-то и пожало­ вал Далай-лама на Генеральную Ассамблею Азиатской буддийской конференции за мир. У меня сложилось впечатление, что для большинства людей, собравшихся его встречать, если не иметь в виду поверхностного любопытства, свойственного молоде­ жи, приезд высшего иерарха древней мировой религии был явлением исторического толка, связанным с верованиями предков, со старинным образом жизни, ушедшим в предания. Были и верующие — они держали на вытянутых руках голубые хадаки. Меня зажали со всех сторон, я не мог пошевелить ни руками, ни ногами, тянулся на носках, боясь упустить мгновенье, когда на осиянной дороге явится истинный шра- ман, как прежде называли буддистов, то есть помышляющий и живущий во всех смы­ слах чисто, безгрешно, беспорочно... На дороге показался черный лимузин. Милицио­ неры взялись за руки, удерживая людской прилив. Машина остановилась, двое служек открыли дверцу и помогли выбраться сгорбленному ктарцу в белых одеждах. Поддер­ живаемый служками, опираясь на сучковатую палку, старец заковылял к монастырским воротам, глядя по сторонам. Мне все-таки удалось поднять над головой фотоаппарат. Когда пленка подошла к концу, за моей спиной сказали: — Следующий будет Далай-лама. . — А это кто же? — дернулся я. — Глава японских буддистов. К монастырю подкатил черный «мерседес». Новые служки открыли дверцу, и мы увидели Его. Бритоголовый молодой человек в ниспадающих вишневых шелках казался хрупким, даже тщедушным, мне трудно было представить, что этот монах был вожа­ ком вооруженного восстания. Он шел впереди свиты, кротко улыбаясь по сторонам, кивая живому коридору. Сквозь очки щурились умные и проницательные глазаг-Он оборачивался к сопровождавшим его ламам, говорил им, как видно, шутливое, они улыбались. Грешный человек, я кощунственно подумал, что это шествие похоже на карнавал. Меня поразили лица монголов-стариков, стоявших рядом,— такие они были одухотворенные. Один старик прошептал: «Теперь можно умирать...» О Далай-ламе в те дни я слышал разное, информация поразительно не совпада­ ла, мое представление о его жизни сложилось под влиянием одного рассказчика, к ко­ торому у меня было больше доверия, чем к другим: он вырос в одном доме с Да- лай-ламой. Мальчику было пять лет от роду, он рос в небогатой многодетной семье тибет­ ского фермера на берегу Хух-нура (Голубого озера), на Границе Тибета и Внутренней Монголии. Однажды в дом постучали буддийские монахи. Они искали детей, родив­ шихся в момент кончины Далай-ламы, надеясь обнаружить, в кого переселилась его душа. Странники присели, скрестив ноги, к низкому столу, достали из кожаной сумы 86_________________________________________________________ Л ЕО Н И Д Ш И Н К А Р Е В