Сибирские огни, 1981, № 7

70 Л ЕО Н И Д Ш И Н К А Р Е В Прогресс прогрессом, да ведь что-то должно было произойти и с характером монгола в промежуток между тем, как он бежал в гутулах по пыльной траве глянуть на первые аэропланы, и днем, когда он сам поднял в небо самолет (и ступил на палу, бу корабля гидрометеослужбы в Индийском океане, стал расщеплять атом в Дубне, отправился на зимовку в Антарктику). Из всех аспектов научно-технического продви. жения такой страны, как Монголия, более других занимает этот: не пробуксовывает ли колесо XX века на идущей во многом от традиции и вместе с тем уже широкой колее монгольской жизни? Европейские народы поднимались по исторической лестнице, пе­ реводя дыхание на каждой ступени, привыкая ко все новой высоте — к пару, электри­ честву, двигателю внутреннего сгорания, к радиосвязи, глубинам океана, стратосфере, космосу. Монголам предстояло перепрыгивать через ступени, а то и через две, не имея времени перевести дух. И то, что со стороны казалось заторможенной реакцией монголов на внешние раздражения, не было ли самозащитой организма от избыточных впечатлений и перегрузок?.. Обычно народу требуется продолжительное время, чтобы достичь некоего уровня культуры. Новая социальная среда формирует в людях особые черты, обеспечивающие ускоренное восприятие прогресса. Наблюдая, как монголы со­ кращают расстояние до вырвавшихся вперед культур, замечаешь как раз иѵ цепкость в мире лавинных перемен. Командир корабля вышел из кабины, что-то шепнул бортпроводнице. Лицо ко­ мандира казалось знакомым, где-то я его видел... Так и не вспомнив, перестал думать о нем, отвернулся к иллюминатору, а когда он снова возник в салоне, осенило: вы­ литый актер, игравший в монгольском фильме Чойбалсана. Когда командир вернулся в кабину, я подозвал бортпроводницу. «Да,— сверкнула белыми зубами,— командир играл в кино».— «Роль Чойбалсана? — не переставал я удивляться.— Впрочем, по хож !»— «Похож,— бортпроводница угощала чаем,— он же сын маршала Чойбалсана!» С командиром корабля Ч. Нэргуем мы разговорились в Иркутском аэропорту, «Вы, оказывается, еще и актер!» — «Было такое... Снимали фильм об отце, кому-то при­ шла в голову мысль меня попробовать. Я отнекивался, какой из меня артист, я кадро­ вый военный летчик. Все-таки пришлось сыграть... А вы дальше летите?» — «В Моск­ ву,— отвечал я,— в Звездный городок».— «К Виктору Горбатко?» — «Почему вы так решили?» — «Часто у нас бывает, мы его знаем. Возглавляет общество советско-мон­ гольской дружбы».— «Я к монгольским космонавтам».— «Вам повезло, замечательные ребята. Один из них работал у нас на аэродроме».— «Передам привет»,— говорил я, торопясь к московскому рейсу. «Знаете, я завидую им!» — сказал мне вдогонку летчик Нэргуй. ...На следующий день иду по Звездному городку. Подмосковный лес роняет желтый березовый лист. Щебечут школьницы с ран­ цами за спиной; семенит женщина, из хозяйственной сумки торчит дыня. Задираю го­ лову на новые дома, ищу глазами и не могу найти ничего «такого», что бы отличало этот городок от молодых городков Сибири или той же Монголии: на балконах сушатся те же детские ползунки, мальчишки гоняют на велосипедах, у магазина выгружают поддоны теплого хлеба. И все-таки только здесь можешь себе представить, что вот за теми шторами сидит за мольбертом Алексей Леонов, а там, на подоконнике, с учеб­ ником английского в руках Владимир Джанибеков, а во дворе Андриян Николаев рас­ качивает качель с визжащими ребятишками. Мне показали 16-этажный дом, где жили или живут сейчас болгары, венгры, вьетнамцы, кубинцы, монголы, поляки, румыны, че­ хословаки, немцы. А вот Центр подготовки, там в эту минуту кого-то раскручивают на центрифуге. Но ничего этого не видишь, можешь только представить. И, может быть, только скульптура Гагарина в рубашке с распахнутым воротом возвращает к мысли, что все-таки город особый. Отсюда уходят в космос, и это всему придает необыкно­ венность. Ну разве обыкновенна женщина, несущая обыкновенную дыню для обыкно­ венного космонавта? Жугдэрдэммдийн Гуррагча стоит на условленном хлесте. — Сайн байнуу! — протягиваю руку. — Сайн, сайн байнуу! — берет под козырек космонавт. Мы встретились на ступенях Дома культуры, под композицией: в наклонно« обруче, в невесомом пространстве, как птица в полете, парит космонавт. Березовый