Сибирские огни, 1981, № 7

«П УС ТЬ Н Е ПО КИ Н ЕТ Д УШ А ...» 49 Теперь Бата и Наванданзан сидели в юрте за столиком и курили. Разговор шел, как я понял, о сыновьях, возвращающихся из армии. Надо припасать мотоциклы, а что-то давненько не приезжал из сомона торговый агент. Обычно раз или два в ме­ сяц появляется в степи его автолавка. Араты заказывают мясорубки, утюги, даже губ­ ную помаду — у кого взрослая дочь. Мотоцикл хорошо, говорили соседи, но следует приготовить юношам и коней. Не может степняк без коня, как не может он без холо­ дящего гортань кобыльего кумыса. Надо бы заказать серебряные бляхи для седел, а кто изготовит, старый чеканщик осенью умер, не оставив продолжателя своего ремесла. — Зачем ему давали делать столы, табуретки, колеса? — сокрушался Бата.— Пусть бы учил молодых кузнечному делу. — По дереву и я могу,— вздыхал Наванданзан,— а по серебру кто теперь сумеет? Тут они были солидарны, и мне в голову не приходило, что разведут их в разные стороны суматошные буранные дни. Отары паслись на пастбищах, когда внезапно потемнело, заволоклось тучами небо, в потемках повалил густой снег, поднялся тугой колючий ветер, пригибавший всадника к мокрой гриве коня. Ничего не разглядеть в снежной кутерьме — где овцы, где горизонт, где горы? Жгучая темнота и свистящие метели. Сбитый с ног конь под­ нимался из сугроба, отряхивался, арат тянул в одну сторону, .пурга направляла в дру­ гую, конь обессиленно хрипел, уступая поочередно той и другой силе. А отару несло, как спущенные с горы снежные комья. Пастух пришпоривал коня, из последних сил отпускал поводья, только бы отбить отару от покрытого льдом озерца. Весенний лед непрочен, хрустнет под первой же овцой, а их в отаре девять сотен. Буран не утихал два дня, и Наванданзану казалось, что его дэли примерзало к седлу. На исходе вторых суток Наванданзан все-таки добрался с отарой до ущелья, сбил овец в кучу. С трудом высвободив сапоги из забитых снегом стремян, Наванданзан долго не мог покинуть седло, а когда резко перекинул ногу, услышал треск и увидел оставшийся на войлоке клок одежды. Овцы беспомощно лежали в снегу, уже не находя сил для исполненья древнего инстинкта — касаться друг друга шерстью, прижиматься, согреваясь. В хаша- не (помещении для скота) сбитая в кучу отара время от времени расступалась, про­ пускала в середину овец, продрогших с краю, где невозможно, как ни вертись, при­ крыть один бок. Наванданзан ходил между овец, руками помогал стряхнуть засевшие в шерсти комки, самых слабых брал на руки, отогревал дыханьем. Всех не уберег. Двадцать четыре овцы так и остались в сугробах. Вернулись ясные солнечные дни, снег быстро таял, растворяя в теплом воздухе драматические следы. Наванданзан пригнал отару к стойбищу, но ослабевшие овцы требовали к себе чабана и днем, и ночью, вся семья чабана дежурила, отзываясь на ей одной понятный зов. Наванданзан ругал объединенческое начальство. Было бы Меньше бед, если бы на главных пастбищах вырыли траншеи, где отара могла бы пе­ реждать пургу. Пройтись бы тут экскаватору, а уж сверху араты сами укрыли бы суш­ няком и присыпали землей. Он говорил об этом сомонному инспектору, когда тот приехал на «газике» к его юрте выяснять последствия бурана. — И сколько у тебя пало? — вынул блокнот инспектор. — Двадцать четыре,— устало сказал Наванданзан. — Молодцом,— похвалил инспектор,— другие потеряли больше... И сколько из двадцати четырех объединенческих, а сколько собственных твоих? Кроме чабана, никто не знает толком, где тут объединенческие и где его собст­ венные. Мне он говорил, что пало восемнадцать объединенческих и шесть его собст­ венных, так оно и было, по всей вероятности, но теперь, в присутствии инспектора, он замялся, и я могу только догадываться, боренье каких чувств шло сейчас в его узкой груди. Ему хотелось выглядеть лучше, чем было на самом деле, и он решил своими собственными силами пополнить общественное стадо. — Пали только мои, а объединенческих сколько было, столько и осталось. — Писать за тобой девятьсот объединенческих овец? — переспросил инспектор. — Девятьсот пять. 4 Сибирские огни № 7