Сибирские огни, 1981, № 7

4 6 Л ЕО Н И Д Ш И Н К А Р Е В благопожѳлания. Затем с немногословной степной галантностью приветствуют жен. щин, И щедро одаривают детей. Разве что с самолета можно охватить разом безоглядную землю, где 130 тысяч пастухов, наследников кочевой скотоводческой культуры, привставая в седле, гонят стада, гарцуют на нервных конях, покрикивают на овец, если те отстают или уклоня­ ются в сторону. Попадаются колодцы, бетонные узкие корыта, куда пригоняют отары. Где воды не оказалось, ставят бокастую цистерну, ее наполняет водовозка, совершая рейсы к ближайшему колодцу или к реке. Меняется степь, но неизменен труд ското­ вода. Скот надо пасти, прислушиваясь к стелющемуся по земле свисту, предвестнику внезапно возникающих бурь. Травы прикатывает к щебню, мир погружается во тьму, животные с забитыми снегом глазами послушны только ветру, который несет их, куда хочет. Пастухи по три дня в седле, только бы отворотить скот от покрытой льдом реч­ ки или от спрятанного под ледяною корой болота, гарцуют с гиком вокруг стада, пока не пригонят обессиленный скот в укрытие. Может быть, в горы или в глубокий овраг. Драматические ситуации называют дзудом. Занесло землю снегом, не достать су­ хих прошлогодних трав — белый дзуд. Снег выметен ветром, нет нигде влаги, живот­ ные падают от жажды, не в силах двигаться — черный дзуд. За снегопадом грянул мо­ роз, покрыл землю ледяною коркой, не поддающейся копытам,— железный дзуд... И хотя в таких ситуациях в наши времена идут по сугробам тракторы с санными при­ цепами, с (геном и кормами, а в труднодоступных долинах с вертолетов сбрасывают запакованные в мешки корма, скотоводу приходится многое пережить за короткую зиму. В урочищах увидишь за оградками памятники пастухам, погибшим при спасении общественного стада. На монгольской земле пасется 24 миллиона голов скота. С высоты седла стадо кажется крупным, замечаешь на боках вспотевших лоша­ дей тавро, на ухе овцы медную сережку, знаки отличия сельскохозяйственных объеди­ нений и госхозов. Пометить всех общественных трудно, пока не удается, объединенче- ские овцы щиплют траву вместе с личным скотом аратов. У пастуха вместе общест­ венное и собственное, одно большое стадо, только ему известно, где чье. В личной собственности 205 тысяч аратских семейств сейчас 5 миллионов голов скота. Во вре­ мена благополучия, когда степь расположена к жизни и всем хватает корма, и ново­ рожденные ягнята покачиваются на крепеньких ножках, не имеет значения, кому какое принадлежит. Всем хорошо. Но когда овец задрали волки, пошел снежный буран, за­ гнанные в сугробы животные, голодные и ослабевшие, не могут подняться, тут прихо­ дится считать общественное и свое. Начинается душевный разлад, драматическая борьба между артельной сознательностью и инстинктом собственности. Люди старше­ го и среднего возраста хорошо помнят времена, когда благополучие зависело от лич­ ного скота. В степи гуляет присловье: «У болтуна язык не отдыхает, у тех, кто топит кизяком,— спина не отдыхает, у пастуха душа в тревоге за овец — не отдыхает». Из тьмы истории плывут законы кочевой сте'пи. «Вставайте утром пораньше, вы успеете собрать аргал, вовремя объехать, собрать И перегнать на новые пастбища табуны, подоить скот, пока животные на стойбище, и выгнать на пастбище в утреннюю прохладу...» Советы на разные случаи жизни (как лучше поставить юрту, как воспитывать детей, доить кобылиц, взбивать овечью шерсть, выделывать кожи, обучать молодых верблюдов и т. д.) написал потомственный пастух, при народной власти ставший президентом республики. Книга Ж. Самбу «Как вести скотоводческое хозяйство», изданная в Улан-Баторе в 1945 году и теперь переведен­ ная едва ли не во всех степных странах, хранится в монгольских юртах не потому, что в ней откровения, кочевникам неизвестные, а скорее как художественная литература, которую можно перечитывать, улавливая, как томится под таганом аргал и киснет ко­ былье молоко в кожаных мешках, превращаясь под ударами мутовки в острый кумыс, и пахнет прогретое солнцем сено. И когда попадешь в места, откуда вышел этот пас­ тух, один из самых образованных людей, с которыми приходилось мне встречаться, когда видишься с его одностепняками, сталкиваешься с их проблемами, требующими от кочевника мучительной душевной работы, думаешь о том, что в слова «вставайте пораньше» покойный президент вкладывал смысл, связанный не только со временем.