Сибирские огни, 1981, № 7

«П УСТЬ Н Е ПО КИ Н ЕТ Д УШ А ...» 43 времени обстановкой в юрте, но еще более перед новой средой: сельхозобъединение роет в пустыне колодцы, прокладывает степные каналы, строит кормовые заводы, соз­ дает в помощь аратам племенные станции и государственную ветеринарную службу. У их потомка появилось новое экономическое мышление, он понял зависимость меж­ ду своей старательностью, формами вознаграждения, благосостоянием семьи, успеха­ ми всего объединения. Он знает: в случае пурги корма ему доставят вертолетами, он не одинок в малолюдной пустыне, и в трудное для него время к нему поспешат на помощь оседлые жители ближайших поселков. Мягмера очень трогает, когда весной в пустыню завозят пошитые улан-баторскими женщинами стеганые теплые попоны для новорожденных верблюжат. — Мягмар, до объединения сколько было у тебя скота? — спрашиваю я. — Сто верблюдов, двести овец, шестьдесят коней. — А сейчас? — Двадцать верблюдов, сорок овец, семь коней. — Немножко меньше,— задумываюсь я. Мягмар возражает: — Получаю в год четыре тысячи тугриков. Могу покупать продукты в объедине­ нии и в магазинах. Держать свой скот стало легче: есть пастбища, корма, водопои, ве­ теринарная помощь. Мяса и молока семье хватает. А раньше стадо было большое, а дети оставались голодными. Это чистая правда: стадо не бывало свободно используемым ресурсом или иму­ ществом, от которого можно брать по потребности. Скорее, это походило на неприка­ саемое бродячее хранилище, залог самостоятельного существования, отнять от него можно было разве что шерсть, молоко, кожу павших животных. Имея даже тысячу го­ лов, кочевник жил в страхе перед ранним снегопадом и заморозками, месяцами не смел забить овцу, тем паче, в прежние времена, когда принужден был платить дань князю, монастырским владьжам, одаривать гостей, имущих власть. Кочевник помогал семье охотой и собирательством трав. Кто-то удачно сравнил хозяина стада с рантье, который живет исключительно процентами, не трогая сам капитал. Занимает ли Мягмара житейски-производственная сфера «товар — деньги__то­ вар»? По природе кочевник не слишком привязан к деньгам, не держит в мыслях на­ копительства, куча денежных зйаков его мало обрадует, а утрата не слишком огорчит. Все-таки необходимые нужды обеспечивает его собственное стадо. Продавать излиш­ ки трудновато. До городов далеко, а в степи кому предложишь, кто купит... Его оденет и обует торговая сеть, Іна мотоцикле подвезет товары к юрте. На все это и на разные повседневности (мука, сахар, конфеты, спички, сигареты, табак и т. д.) зарплаты вполне хватает. С деньгами он расстается широко, даже радостно. Кочевник Плюшкин мне не попадался. — Мягмар,— говорю я,— во время поездки по Монголии в 1971 году я встречал в юртах красный вымпел «Культурная семья». — Было восемнадцать условий соревнования: иметь умывальник, зубную щетку, радиоприемник, домашнюю библиотеку, получать газеты, соблюдать чистоту в юрте..! — Теперь тех вымпелов я в юртах не встречаю. — Все культурно живут,— смеется Мягмар. Когда Мягмар въезжает на своем верблюде в сомонный центр Гурван-тэс, глядя с высоты на «городские» юрты, огороженные заборами, приученные стоять на месте, не двигаясь, когда он победно спрыгивает на щебенистую землю возле магазина или клуба, или школы, здороваясь со знакомыми, он чувствует себя в своей стихии: он уважаем, все хотят ему угодить, ведут с ним умные беседы. Это не провинциал в степ­ ной столице — тут все для него. Он смотрит кинофильм, а то и концерт заезжих арти­ стов, собирающих за сомоном на лужайке все население, он может поселиться в го­ стинице, пользоваться телефонной связью, лететь самолетом в аймачный центр или Улан-Батор. Думаю, эти внешние элементы бытия затрагивают склад его души. Он держит себя свободно и с достоинством. Цитирую из одной ученой книги, изданной у нас в 70-е годы: «В Монгольской Народной Республике в условиях социализма все бывшие кочевники стали оседлыми. Часть их занялась земледелием или работает в других отраслях народного хозяйства;