Сибирские огни, 1981, № 7

188 у к н и ж н о й п о л к и В этот ареал входят петроглифы Тувы, побережий Енисея и Селенги, Средней Азии, Афганистана и Тибета. Такое широкое сопоставление дает возможность ученому утверждать с достаточной вероятностью индоевропейский характер народа или «на­ родов, с родственной, единой в основе культурой», которые населяли в древно­ сти центральноазиатские пространства от Памира до Хингана. А. П. Окладников сравнивает одну из наиболее выразительных антропоморфных фигур горы Тэбш с изображением юноши на фреске Кносского дворца (остров Крит): «На голове изображена корона из перьев или широкий полулунный шлем, напомина­ ющий шлемы античных воинов. За поясом у война-красавца заткнуто оружие с длин­ ной рукоятью, скорее всего боевой топор или клевец. Рисунок изображает, должно быть, воина или вождя, а может быть, и божество древних степных племен. От фи­ гуры исходит ощущение гибкости и муже­ ственной силы. Неподалеку на огромной глыбе был высечен знак, который сразу же вызвал в памяти что-то очень далекое и столь же древнее. Точно такие же знаки видели на том же Крите исследователи кри- то-микенской культуры. Это была двойная секира, священный символ божества гро­ ма и молнии...» Широта пространственно-временных ас­ социаций выявляется и при сравнении сол­ нечной колесницы, высеченной древними мастерами на горе Тэбш, с всемирно из­ вестной бронзовой колесницей из Трунд- хольма в Скандинавии. «Кто знает, какое множество идей и ми­ фов столкнулось в незапамятные и темные времена на скалах Хобд-сомона, откуда пришли сюда почитатели двойной секиры и солнечной копесницыі» — восклицает ученый, и это его восклицание не остается без ответа. В связи с этим особый интерес представ­ ляет центральная по значению глава моно­ графии — «Идейное содержание петро­ глифов горы Тэбш». Уже само начало ее — очерк методики и методологии — точной, глубоко и последо­ вательно материалистической, объектив­ ной, основанной на широчайшем материа­ ле и предельном проникновении в его суть, удивительно простой и непостижимо муд­ рый взгляд на искусство древнего челове­ ка — все это делает возможным даже че­ ловеку, ограниченно осведомленному в ар­ хеологии, с достаточной степенью понима­ ния проследить ход мысли А. П. Окладни­ кова, проникнуть вместе с ним в древность и приблизиться к пониманию идейного со­ держания наскальных рисунков, отразив­ ших через сюжеты непосредственной дей­ ствительности представления древних о космосе, о взаимоотношении земли, неба и человека. Исследуя количественное преобладание рисунков сибирского козерога, ученый рассматривает этот вопрос со всех точек зрения, начиная с самых простых и очевид­ ных, так сказать, бытовых, и кончая симво­ лическим, философским смыслом, происте­ кающим из преимущественного количества изображений козерога. «...Другая сторона вопроса о количе­ ственном 'преобладании образа козла на петроглифах чисто семантическая, связан­ ная с особенностями его тела, конкретно с дугообразными рогами. Кривые, дуго­ образно загнутые рога естественным обра­ зом вызывали ассоциацию с выпуклым сво­ дом неба, с небесной «твердью». По зако­ ну симильной магии дуга козлиных рогов была однозначна небесной дуге. Это был как бы зримый, живой образ небесного свода». Широта взглядов, 1 неограниченных ка­ кой-либо локальной доктриной, привлече­ ние богатейшего этнографического, фольклорного, мифологического материа­ ла народов, пограничных с местностью ис­ следуемого памятника, и еще — особое чувство истории — все это позволило уче­ ному сделать глубокие и точные заключе­ ния, обогащающие наши представления о древнем человеке Зауралья и Центральной Азии, а значит и о нас самих, поскольку без истории, без верного взгляда на нее нет и верного, перспективного понимания настоящего и будущего. А. П. Окладников считает, что в наскаль­ ных рисунках горы Тэбш, особенно в ант­ ропоморфных фигурах воинов с подчерк­ нутыми признаками мужского пола, отра­ зились мифы и верования древних, в част­ ности, широко бытовавший в Сибири миф о космическом стрелке Эрке-Мергене. Трактуя зооморфные образы — оленей, змей, жеребцов, верблюдов, ученый также находит вполне возможным соотнести их с космосом, молнией, громом и «громови- ком Эрке», миф о котором был исследован Г. Н. Потаниным. «Космический стрелок представляется как культурный герой. Г. Н. Потанин пишет, что «громовик, осно­ ватель человеческого знания и искусства, был основателем и человеческой религии». Он является и первым на земле шама­ ном — бьет в небе бубен (гром!). Этот ми­ фический персонаж вместе с тем наделен и отрицательными чертами... В нем удиви­ тельным образом сочетаются амбивалент­ ные качества — в одном лице представле­ ны «божественные и сатанинские черты». Обнаруживая далее мировоззренческие элементы в знаках-тамгах, приближаясь к их истолкованию с учетом сложности этого в силу предельной абстрагированности тамг, А. П. Окладников делает вероятност­ ные выводы, не противоречащие, а напро­ тив— дополняющие картину очерка древ­ него мировосприятия народов Азии, оста­ вивших художественно-магические следы на камнях Монголии: «...можно попытаться увидеть известную связь тамг с определенными древними символами, значение которых науке из­ вестно. Первый такой символ, несомненно, име­ ет общепризнанное солярно-космическое значение — это круг, в том числе с точкой внутри... Второй символ космического зна-°: чения — крест. Знак в виде креста связан с понятием вселенной, четырех сторон све