Сибирские огни, 1981, № 7

Геннадий Заволокин РАЗМЫШЛЕНИЯ О ЧАСТУШКЕ Попросили написать «какие-нибудь мыс­ ли о частушках, о жизни» для будущего сценария документального фильма о нас (о нас — значит, о братьях Заволокиных). Ходил неоколько дней пустой и вот приехал к родителям, что живут в Новом поселке между Академгородком и Речку- новкой (жена уговорила съездить за рас­ сыпчатой картошкой). Отца дома не было, уехал в Сузун к дальним родственникам. Была мама, ста­ ренькая, седенькая. С нею один из много­ численных внуков. Так как не был здесь давно, то не сразу охладился после новосибирской суеты. Но постепенно в душу стало входить что-то необычайно ясное, толковое, щемяще зна­ комое и так безжалостно позабытое... Печка! Ну, конечно, она, хотя и не дро­ вами— углем топленная. Я вдруг отчетли­ во понял: это большое теплое чудо — со­ лидная потеря для современного цивили­ зованного отпрыска. Именно «от печки», как говорят в наро­ де, начиналось все в нашей жизни — и то, что сумели когда-то понять песню и час­ тушку, и то, что вошла она, частушка, в наши души и так надежно, навсегда там поселилась. А рядом с печкой, конечно же, мама, Степанида Елизаровна. Простая и мудрая. Господи, да ведь ее заслуга, что вчера утром и сегодня по радио наши песни пе­ редавали, что еще будут передавать, что заметили-то нас! Димка разбушевался, не ложится спать, тянет: — Баб, погуляем еще-е! Но до чего же забавно урезонивает его мама: — Разгулялась курица по борщу! А интонация! И вместо «курица» как-то почти «куриса», по-сибирски. Вместо «дождика» у нее «дождёк»... Это — мамина речь. Как жаль, что толь­ ко недавно мы стали обращать на такое внимание. Хотя все это, вместе с печкой, вероятно, уже сидело в нас, и это, види­ мо, наше счастье. Кстати, и мамино, навер­ няка, тоже. В наших сборниках использо­ ваны десятки частушек, записанных от нее. Частушки у мамы под стать ее характеру — спокойные, неторопливые, полны предме­ тов деревенского быта: Кто-то едет, кто-то Идёт, Кто-то жердочки везёт — Мил поскотину городит, Милка ягоду берет. Тёма, тйма, тёмочка Сгорела молоканочка, Ветром мельницу снесло, Матаню снегом занесло. А то вдруг появится в них веселая лу­ кавинка, мягкая усмешка: Рассыпался бочоночек,— Потёк деготёк. Раскуражился милёночек С вечёрочки утёк. На горе, на веточке Выросли конфеточки. Кто их сеял, поливал — Парень девку целовал. Сидор баню продаёт, Сидориха не даёт, Сидоряточки пищат — Под гору баню тащёт. Особое внимание мамины частушки уде­ ляют гармошке: У гармошки синий мех — Куманька любить не грех. За родного куманька Не заругает мамонька, Миленький усатенький, В рубашке полосатенькой. Шапочка с махорчиком, Гармошка с колокольчиком. У нашего игрока Болит правая рука. Левая ладония — Тяжелё гармония.