Сибирские огни, 1981, № 7

:П УСТЬ Н Е ПОКИН ЕТ ДУШ А ... іо з за год бывает десять свадеб, рождается семьдесят — восемьдесят детей, в среднем семья имеет пять-шесть детей, араты хотят, чтобы их было больше. Багул вел меня в среднюю школу, в больницу, на почту... На почте мы встретили Маама, ученого и писателя. На моей книжной полке его роман «Земля» о прошлом и настоящем этой местности. Даригангасец работал в Каире, в посольстве МНР, сво­ бодно владеет арабским. Небольшого роста, очень подвижный. Одна моя нога в феодализме, другая в социализме! — Как так? — спрашивал я. В детстве меня учили молитвам, мать требовала вместе с братьями читать по вечерам буддийские книги, завернутые в шелковый платок, и при закате солнца ходить семь раз вокруг юрты, повторяя молитвы. Это было совсем недавно, а сейчас я марксист, коммунист... — А братья? — спросил я. —" Дугэржав главный врач больницы в Улан-Баторе. Данжил преподает в Тех­ никуме политэкономию. Мы шли по поселку, мои спутники рассказывали о каждой юрте, попадавшейся на нашем пути, и так выходило, что тут, куда ни ступи, рождался замечательный че­ ловек. Вот здесь жил Купула, теперь кандидат медицинских наук. Там бегал Монон- цаган, сейчас дипломат в Берлине. Оттуда выгонял овец Дашням, теперь дипломат в Париже... В самой Дариганге почти 60 человек с высшим и средним специальным образованием, многие молодые люди учатся в университетах Улан-Батора, Москвы, Варшавы, Праги. Дух сайн-эров витает над Даригангой. Ступаем по прибрежным камешкам озера Ганга. Озеро лежит в овальной травя­ нистой низине, версты четыре в длину, вблизи песчаных дюн — ворот в пустыню. По зеркальной воде тишайше скользит цепочка белых лебедей. Лебеди прилетели на озе­ ро в начале весны, а с первыми заморозками вернутся в жаркие страны. До осени еще далеко, птицам рано собираться в дорогу, они движутся, слушаясь ветра, бес­ шумно и плавно, вытянув гордые шеи, мимо одиноких юрт на противоположном бере­ гу. Никогда ‘не видел такого зрелища: белые лебеди на синей воде у белых юрт под синим небом. Будь это живопись, заподозрил бы художника в сгущении красок. На расстоянии, способном погасить голоса, видны деревянные домики с веран­ дами и волейбольная площадка. Мы миновали узкую калитку и оказались на терри­ тории дома отдыха «Дариганга», окутанные запахами монгольской кухни. На веранде стайка девушек в шелковых халатах, вслух читают, судя по всему — стихи. По отдель­ ным словам можно угадать строчки: «Первый встречный, если ты, проходя, захочешь поговорить со мною, почему бы тебе не заговорить со мною? Почему бы и мне не начать разговаривать с тобой?..» Уитмена, «Листья травы», говорят мои спутники, пе­ ревел на монгольский Д. Гомбожав, тоже уроженец Дариганги, потомок пастухов маньчжурского императора. Мудрое слово Лунный календарь волчком крутится в обратную сторону, на четыреста один ви­ ток, до пятой луны года тигра (1578), когда в монгольскую кочевую степь вкатилась кибитка Далай-ламы III Содном-джамцо, первым из тибетских духовных правителей отважившимся на путешествие в соседнюю страну. Монголы щедро одаривали высо­ кого гостя. Когда караван прибыл в ставку Алтан-хана к озеру Хохо-нур, вслед за по­ возками клубилась пыль от тысяч коней и десяти тысяч голов скота, подаренных по дороге. Алтан-хан весь в белых одеждах поднес гостю золотую чашу с драгоценностя­ ми, серебряное жертвенное блюдо, двести кусков шелка, а в дополнение к движимому имуществу прибавил сотню отборных скакунов. Чем мог ответить благодарный Далай- лама? Он пожаловал хану титул «Царя учения, Великого Брахмы среди богов». В те времена очень любили звания и одаривали ими друг друга. Эти-то два человека без особых усилий приподняли створы религиозного шлюза, и в шаманистскую степь, вы-