Сибирские огни, 1981, № 6

СОЧИНСКИЙ ВАРИАНТ 77 Сидит! сказал Ковалев.— Взгляните вон туда, за кустики. Я выбралась из машины. В отдалении на скамейке, подняв ворот­ ник пальтб, нахлобучив серую шапку, одиноко сидел Бошко. Хмурый, неподвижный. — Не буду вас провожать,— сказал Ковалев. Я взяла с заднего сиденья свой «диккенсовский» чемоданчик. Ко­ валев достал из кармана «Паркер», с которым я ходила в комиссионный магазин. — От доктора Ватсона,— сказал он,— На память! Говорят, слово «да» имеет в произношении куда меньше интонаций, нежели слово «нет!» Хорошие чувства гоже выражаются малым запа­ сом слов. — Спасибо! Большое спасибо вам за все... Что еше я могла сказать лейтенанту Ковалеву? А он улыбнулся, тронул машину и исчез из моей жизни, может быть, навсегда; хороший человек, лейтенант Сочинского отделения ОБХСС — Ковалев... В самолете мы с Бошко за всю дорогу сказали всего несколько де­ журных, ничего не значащих слов друг другу. Он даже не глядел на меня. Как и в аллее на скамейке, сидел сосредоточенный, отстранив­ шийся. Да и я не вызывала его на беседу. В Оренбурге самолет делал посадку. Пассажиров попросили прой­ ти в аэровокзал Когда объявили продолжение рейса, я оказалась в са­ молете одной из первых, села на свое место, откинулась на спинку си­ денья и вдруг забылась в каком-то тревожном полусне. Очнулась, когда взревели моторы, самолет готовился к взлету. Двери были уже закры­ ты, зажглась надпись «не курить...» Место рядом со мТіой было пустым. Ну и черт с ним! — ожесточилась я. Нервно и зло застегнула рем­ ни. Опять закрыла глаза. — Вам плохо? Возле меня стояла стюардесса. — Нет, спасибо... Стюардесса улыбнулась и прошла мимо. Я опять закрыла глаза. Услыхала, как кто-то тяжело подошел ко мне. — Давно вошел,— сказал Бошко.— Увидел, что спите, решил не беспокоить. Занял чье-то пустое кресло. Позвольте, я сяду на свое мес­ то. Устали? — Немножко. — Крепкие у вас все же нервы, Евгения Сергеевна. — Если бы. Уснуть не могу. — Я мешаю? — Не совсем. Мысли о вас мешают. За иллюминатором самолета внизу виднелась белесая туманная муть. Мы пролетели, наверное, с полтысячи километров, когда он опять заговорил: — Благодарен я вам, Евгения Сергеевна. — Это еше за что? — За то, что не спите из-за меня. Думаете про меня. Неважно, чтб думаете, важно, что про меня. Вы— единственный человек, который ду­ мает обо мне. — В аш а жен а т ож е думает. — Жена.. Жена—это совсем другое, она по-своему думает. Обя­ занность ее такова. Я хотела сказать, что и моя обязанность такова, но промолчала, он тоже замолчал, отключился. До самого Новосибирска мы не сказали