Сибирские огни, 1981, № 6

68 МИХАИЛ МИХЕЕВ Милочка шагнула к своей кровати, упала возле нее на колени, ут­ кнулась лицом в подушку. Рыданий не было слышно, только плечи ее задрожали мелко-мелко. Табакова глядела на эту сцену, что называет­ ся, во все глаза и, конечно, пока ничего не понимала. — Хватит! — сказала я,— Снимите халат. Быстрее!,, Судно стоит, нам некогда ждать. Не вставая с колен, Милочка непослушными пальцами развязала поясок халата. Что-то расстегнула под ним, сильно дернула. И к моим ногам увесисто упало нечто, похожее на стеганый купальный костюм или длинный корсет. Он был тяжел и набит плотно. Это его уголок я увидела под подушкой в общежитии... Милочка села на койку. Она не глядела на меня и уже не плакала. Губы ее тряслись, лицо кривилось. Она вытерла глаза рукавом халати­ ка, запахнула его, завязала поясок. Я открыла дверь. — Можно войти! Следом за Ковалевым вошел и старпом. Оба вопросительно уставились на то, что я держала в руках. Хотя Ковалев, думаю, уже догадался. Он подал мне нож, я вспорола одну стежку и вытащила плотную пачку. Срезала обертку. — Господи!..— охнула Табакова.— Денег-то... Нам некогда было возиться с пересчитыванием, чтобы не задержи­ вать судно. Понятые подписали акт, что у гражданки Щуркиной обна­ ружен надетый на тело матерчатый корсет с зашитыми в него пачками денег — советских и иностранных. У капитана нашелся инкассаторский мешок, мы вложили в него корсет, капитан наложил свою печать и выдал нам судовые документы на имя Эмилии Щуркиной. Взглянуть на нее он не пожелал. Побледневшая Милочка собрала свои вещи, и мы покинули тепло­ ход. Больше она йе произнесла ни слова. Послушно села там, где ей указали. Мотор взревел, катер помчался по темной воде. В порту уже зажгли огни. Так же молча Милочка встала, когда катер привалил­ ся бортом к причальной стенке. Ковалев взял чемодан, пропустил ее вперед. А я кивнула капитану Звягинцеву и крепко пожала его твердую ладонь. Милочка в машине привалилась в угол, почти не различимая в на­ ступивших сумерках; лишь когда свет от встречных машин пробегал по кабине, краем глаза я видела ее лицо. Внезапно она шевельнулась, напряглась, рванулась. Я успела толь­ ко крикнуть: — Ковалев! — И поймала ее за левую руку. Но она перекинулась через спинку сиденья и вцепилась правой ру­ кой в рулевое колесо. Ковалев инстинктивно бросил машину вправо: безопаснее было слететь в кювет или удариться о поребрик, чем выскочить на полосу встречного движения. Но и нажать на тормоз он тоже успел. Машина остановилась. Я держала Милочку за левую руку, Ковалев за правую. Она по­ барахталась еще немного, хотела ударить меня головой в лицо — я под­ ставила плечо. Тогда она затихла. Мы отпустили ее. Она опять забилась в угол, тяжело дыша. Ковалев вылез на дорогу. — Что нам делать с этой истеричкой? Наручников нет. Не связы­ вать же ее...