Сибирские огни, 1981, № 6

п о ВАЛЕРИИ МУРЗАКОВ бы бабам маленько полегче работу дать. Сколько-То времени прошло. Сейчас кажется, что вся жизнь в момент промелькнула. А тогда, ко­ нечно, не один год прошел. И зажили. Неплохо жили. Вышла я замуж. А ту т с ф и н н ам и война. М у ж ушел' воевать . Т о л ь к о в е р н у л с я — со ­ рок первый год. М у ж мой опя ть д о бр о в о л ь ц ем уш ел . А к а к р а з п е р е д войной, ч е ты р н а д ц а т о г о июня, р о д и л а я И рку , дочку то есть.., Что было делать? Ведь одна. Девчонка грудная да свекровь слепая. Ну, думай не думай, а жить надо. И запряглась я коренником и по­ везла. Откуда силы брались» не знаю. . ' Зимой стали уходить наши мужики-сибиряки каждый день эшело­ нами. Дезокамеры не успевали обрабатывать одежду призывников. У нас в пятом цехе была такая дезокамера. Меня туда кинули. Рабо­ тала там, тоже со временем не считалась. Пока не заболела. Из боль­ ницы выписалась, чувствую, не могу за станком. Попросилась в подсоб­ ницы. Сама попросилась, а вышла первый раз с метлой — и как-то обидно мне показалось, все же у меня квалификация. Да тут еще му­ жики наши подошли: Дорош, Квасов, Чумак. Что, мол, да почему? Ну и поплакала я. Друзья меня успокоили, переживем, перетерпим. И правда, пережили все и все успели. Я маленько поправилась, на­ чала болты, гайки нарезать. Двенадцать часов отстоишь за станком, а потом дома управляешься, садишься носки на фронт вязать или брала домой починять военное обмундирование. Его, бывало, привезут целую машину и сидишь ночь напролет, не спавши, и на завод идешь. Т а к нам пришлось. Но к а к ни трудн о было, а вспомню , х о рош о я п р ож и л а , и не ж а л ею . И люди меня у в а ж а л и . Я лю б лю р а б о т а т ь , и всех я лю блю , и все мои д ру зь я . Была у нас профоргом Шерер Зина, В 1943 году мы пошли копать картошку, Савикова Лиза, Шерер Зина и я. Как раз какой-то военный продавал одеяло. Они знали, что у меня уже ничего нет, накрыться не­ чем. Купили мне одеяло на свои деньги. Потом уже, когда я обжилась, деньги я вернула. Но их доброты никогда не забуду. И я горжусь, что у меня такие товарищи. Г о л ь д и Б о р и с о в р а б о т а л и на п р о т яж к е . Р а б о т а л и п о -н ас т о ящ ем у . Ни на ком с т о л ь к о м а зу т а не было, с кол ь к о на них. Н о р а б о т у они свою у в а ж а л и , го р д и л и с ь ей... И еще мне хочется вспомнить про Квасова, кузнеца нашего. Рабо­ тал он — любо было посмотреть. А как его народ уважал! И на пенсию пошел, продолжал работать. Он говорил: «Если я уйду с завода, сразу же помру. Я не могу без работы жить». Вот таков он, русский человек. Родился для работы и хочет умереть с ней, раз он рабочий человек...» Ш у р а у ж е не з н а л а , что пи с ат ь д ал ьш е , но в т е т р а д к е ещ е о с т а в а ­ лось место на одну строчку. Он а п о с люни л а к а р а н д а ш и вы в е л а по­ мельче, чтобы уместить: «Н а за в о д е еще р а б о т а л а моя доч ь И р ин а , в т р е ть ем цехе. А с ейч ас не рабо тает» . Закончив писать, она почувствовала такое опустошение, что не мог­ ла уже больше ничего делать и ни о чем думать. Шура разобрала по­ стель Илегла, в первый раз за много лет не приготовив ужин. Сон дол­ го не приходил, а потом она на минуту задремала и вдруг проснулась, Словно ее кто-то дернул: Шура вспомнила, что не убрала со стола тет­ радку. Но в кухне уже слышались приглушенные голоса, и в прикрытую Дверь проникал электрический свет. — Пусть их читают,— подумала она,— там все чистая правда. ♦