Сибирские огни, 1981, № 6

А ИМ ЖИТЬ... 101 лась Галинка. И тогда было много слез из-за этого списка. Шура успо­ каивала дочь. Ползавода в бараках живет, а у них усадьба, огород пол­ торы сотки, зелень не с базара. Девочке витамины. Да и чем она особен­ но заслужила, в цехе без году неделя. Борис особенно не расстроился, только и сказал: — На частную надо было сразу уходить. — На частную? А сколько лет прикажешь у чужих людей из-за печ­ ки выглядывать? — оборвала его Ирина. Борис после института распределился в какую-то проектную конто­ ру, где квартир вообще не давали, и она его этим попрекала. И снова лет пять жили, не сказать, чтобы уж совсем душа в душу, но неплохо, не хуже других. Борис после ужина разложит на кухне бумаги, что-то пишет, высчи­ тывает. Тема у него была. Шура с Ириной, если в первую смену работают, мерекают какое-ни­ будь платье Галинке, или себе Ирина что-нибудь шьет. А потом с темой у зятя что-то не заладилось, и начал он попивать. Ирина мужу проходу в этом деле, конечно, не давала. А однажды так расходилась, что пыталась Бориса поколотить. Но Шура пресекла это раз и навсегда; — Не было в нашем доме такого и не будет. Да и как ты его после любить-то будешь? Кажется, поняла Ирка. Но ругалась так, что Шуре перед внучкой было стыдно. Пробовала Шура ее остепенять, но теперь, видно, дочке своего ума не вложишь. Ее Петр М^ртьяныч веселый был человек, ругаться, скандалить вов­ се не умел, но достоинство мужское соблюдал строго. Если бы она его не только обругала, а голос бы на него повысила, он бы минуты с ней жить не стал. Так ей казалось. А случилось раз, что чуть она не сорвалась... Однажды еще в самом начале их супружеской жизни (а всего-то им досталось четыре годочка счастья, да и то с перерывом) пришел он под утро и чуть тепленький. Лыка не вязал, а вину чувствовал, наверное, и наперекор себе решил покуражиться. — Сымай, Шурка, сапоги. Вымой, чтобы блестели. Сидит на табуретке, качается и смотрит на нее так зло, пристально, будто и не пьяный вовсе. Нраву у нее было много. Свекровь это хорошо чувствовала и, может быть, поэтому ее недолюбливала. Но тогда она су­ мела сдержаться. Проводила его до постели и начала мыть сапоги. И уж не знает, чем больше отмывала грязь: водой или слезами? А с первым гудком ушла в угол за занавеску, чтобы он ее распухшего лица не видел. Петр Мартьяныч вскочил, на постели ее нет да и кровать не разобра­ на — спал он поверх покрывала. — Саня! Она молчит. Он посидел сколько-то времени, видно, вспомнил. Боль­ ше не позвал. Тишком собрался и на завод, она немного погодя. Вечером он ей полушалок кашемировый принес. И с тех пор пьяным она его не видела. Выпившим случалось, £ пьяным никогда. Сейчас, конечно, всё не так, как в их время. Сейчас супруги друг другу ни в чем не уступят. Мало того, что дома, как кошка с собакой, цапаются, так жена на мужа в завком или в партком пожалуется. Его вызовут, он на нее: такая-рассякая. И не стыдно, что весь завод знает. У Ирины с зятем, слава тебе господи, до этого не доходило пока. Но долбила Ирина Бориса так, что он тему свою совсем забросил, устроил Галинку в спортивную школу, стал ее после работы водить на трениров­ ки, и на выпивку с друзьями у него времени как бы совсем не оставалось. В воскресенье она его тоже без работы не оставляла. В своем доме мужи­ ку работа всегда найдется. Воды с колонки натаскай, помои вытащи, зо- 1 . '