Сибирские огни, 1981, № 5

С НЕБА ЗВЕЗДОЧКА УПАЛА 8! — Не тужи, тетка, я тебе их враз окорнаю. Он положил сапог на чурку и, схватив топор, взмахнул им... И на какой-то миг опередил удар топора окрик Цуная: — Стой! С ума посходили. Такую ценную вещь портить! Цунай отобрал у Якименко чуть было не изрубленный сапог, взял у меня второй, просунув два пальца в тряпичные ушки, поболтал сапо­ гами на весу, крутнул их рукой в одну, другую сторону; от усердия вспотел даже, и культя от волнения взмахивала вверх-вниз, как кры­ лышко у неоперившегося гусенка... Осмотрев и оценив их таким обра­ зом, поставил на землю и предложил матери: — Вот что, тетка, чем гробить зазря такие сапоги, давай лучше по­ меняемся. У меня дома есть замечательные резиновые сапожки с ко­ роткими голенищами. Для твоего огольца тоже будут чуть великова­ ты... Но подойдут, пожалуй... Махнем, что ли? Мать наморщилась, подумала, нерешительно проговорила: — Не знаю, как и быть... Сапоги-то Ванюшкины. Цунай деланно захохотал: — Ха-ха, умора с тобой, тетка. Ты ведь их порубить хотела. А без. голенищ они твоему Ванюшке ни к чему. — Голенища я приберу. Их, когда надо, приделать можно. — Ну и ну,— Цунай осуждающе покрутил головой, плюнул с доса­ ды и, приняв безразличный вид, сказал, отворачиваясь от сапог.— Как знаешь... Матери не хотелось меняться и в то же время, заметив недовольст­ во Цуная, не хотелось портить с ним отношения. Немного поколебав­ шись, она согласилась: — Ладно уж. Давай свои. Забирай наши,— она сердито пнула са­ поги ногой и тоже отвернулась от них. Не сапог ей было жаль, а т.ех мук, которые она из-за них перетерпела: — А что в придачу дашь? — Какая тебе придача, старуха! Баш на баш меняем,— Цунай жи­ во обернулся к сапогам, ухватил их и заспешил к своему Гнедку, кото­ рый стоял оседланный у колоды с овсом: — Счас я твоему огольцу свои привезу. Цунай ловко одной рукой связал ремешком злосчастные сапоги, перекинул их через шею лошади, вскочил в седло и цсчез в дорожной пыли. Мать посмотрела ему вслед, посмотрела на меня, вздохнула: — О, господи,— помолчала, еще раз вздохнула.— Ну, я пойду. И когда мои муки кончатся?.. Нюся быстро мётнулась в столовку: — Тетка Анна, возьми хоть кусочек хлебца. Больше от обеда ниче­ го не осталось. Не евши, поди, все ходишь... Мать взяла хлеб, погладила Нюсю по плечу: — Спасибо, моя хорошая. Пожую дорогой. Сегодня, и правда, ма­ ковой росинки во рту не было... Повернулась и побрела в деревню моя беспокойней, сильно поста­ ревшая за последний год мать... Такая извечно противоречивая: серди­ тая и ласковая, привередливая и добрая, готовая под горячую руку вле­ пить затрещину или при беде-невзгоде, без колебания, пожертвовать со­ бой ради моего блага. И снова долго маячила на дороге ее длинная сутулая фигура. Вскоре вернулся Цунай. Он соскочил с Гнедка и торжественно пре­ поднес мне сапоги: — Держи обновку, оголец! Носи на здоровье да поминай дядю Ко­ лю! Не сапоги — картинка! Не хуже ваших... Сапоги были ничуть не меньше наших и отличались от них лишь тем, что имели короткие голенища да были украшены несчетным чис­ лом больших и малых заплаток. 6 Сибирские огни № 5