Сибирские огни, 1981, № 5

С НЕБА ЗВЕЗДОЧКА УПАЛА 77 цыпы в утренней росе, надел чуни и пошел искать Анталипа. Нюся под­ няла меня в такую рань, что невозможно было определить — на исходе ночь или еще глухая полночь. Сплошная темень — ни огонька вокруг, ни малой искорки. Одно небо піает над головой синими угольками звезд, а все края его одинаково мутны; не заметно и слабого проблеска зари. Долго вглядывался в темноту, пока не стал различать расплывча­ тые очертания бричек, изгородь загона, едва опознал свою водовозку. Не представляю, как искать в такой темноте Анталипа. Пока дошел до загона, два раза упал: первый раз, запнувшись об оглобли Ваниной телеги, второй — наскочив на брошенное кем-то коле­ со. Выходит, что и у нас теперь не идеальный порядок на таборе... Да и кому теперь следить за порядком? Бисса в последнее время загру­ зили работой «под завязку». А без его зоркого глаза и Цунай ничего не видит... Отойдя шагов на сто от загона, остановился, прислушался. Тиши­ на. Ничто не стукнет, не пискнет. Лег животом на землю, стал огляды­ вать горизонт; снизу он хорошо проглядывается, отделяясь смутно-се­ рой полосой неба от угольно-черной земли. Все равно ничего не увидел. Одинаково ровен вокруг горизонт. Лишь с северной стороны чуть маячат размытые постройки табора. Стал. кричать: — Э-ге-гей! Таня! — А-га-га! — из непроглядной бездны донесся Танин голос.— Кто кричит? Чего надо?! — Я кричу! Анталипа надо-о! Через некоторое время послышался глухой топот копыт, тяжелое сопение быка и характерный всхрап верховой лошади; из темноты вы­ нырнул громадной бесформенной массой Анталип, а за ним и Таня вер­ хом на лошади. — Ну и Таня! — восхитился я.-—Ты, как сова, в темноте видишь! — Сам ты сова,— обиделась Таня и, развернув коня, так же быст­ ро исчезла, как и появилась. Все снова стихло. И только еще раз вздрогнула тишина от звонко­ го, испуганного ржания жеребенка, потерявшего в темноте свою мать. Где-то здесь, неподалеку, в ночной степи пасла Таня бригадных лошадей. Я подвел Анталипа к водовозке. Нюся, наложив и запалив под кот­ лом хворост, тоже подошла к ней, отвязала ведро и, черпанув им впус­ тую по дну бочки, удивилась и не сразу поверила, сунула в отверстие руку, пощупала дно бочки и, убедившись, что оно совершенно сухое, заголосила на весь табор: — А-а, мамочка родная! А, что он натворил, непуте-евый! Без но­ жа меня за-ре-за-ал! Бисс, услышав ее дикий вопль, выскочил из бригадной избы с длин­ ным острым ушивальником в руке, который всегда носил с собой за го­ ленищем сапога, что он вообразил себе — неизвестно, но вид имел воинственный: — Нюська! Нюська! Чо орешь? Кто тебя резал?! Увидев вооруженного Бисса, Нюся смолкла и со страхом устави­ лась на сверкающий в пламени костра острый конец ушивальника, по­ том перевела взгляд на меня. Мой растерянный вид почему-то сразу ее успокоил. И, как мне показалось, Нюсе стало стыдно за свои истошные вопли, и она тихо, но с глубоким отчаянием в гблосе сказала Биссу:^ — Все. Пропала я, МихаилЬ Иванович. Растерзает меня Цунай. — Ты толком говори, Нюська, зачем кричал, как курица под топором?