Сибирские огни, 1981, № 5

С НЕБА ЗВЕЗДОЧКА УПАЛА 75 Но соседки наши —хитрющие —не хуже Остапова. Поняв, что ло­ бовой атакой меня не взять, они делают простой, но безотказный, на многие тысячи раз испытанный ход. — Антоновна, ты дай ведерко-то сыночку. Видишь, ему самому хо­ чется поналивать... — Не парнишечка, а угодничек божий. Мать толкает мне в руки ведро, подыгрывает соседкам: — И то правда! Наливай лучше сам. Вот Шуре Громиловой в пер­ вую очередь... На день с работы отпросилась, а ей в тридни всего по дому не переделать... И сиротинки у ней... Как и у Танюшки нашей... Я отвернулся в сторону, чтобы не видеть мать, и отталкиваю лок­ тем ведро... А соседки и не замечают нас, и совсем не интересуются нашим скандальным и опасным (для меня, конечно) противоборством с ма­ терью. Они заняты своим разговором. — Гликось, как быстро вырос сынишка у Антоновны. — Хороший парнишка растет. Ишь, какой трудолюбивый... — И славный, видать... Ишь, какие глаза добрые... — В Антоновну. Она ведь последнюю рубашку, когда раздобрится, с себя снимет и людям отдаст. — Слава богу, вырастила себе поильца-кормильца под старость. — Чо и говорить, почитай, мужик в доме... Я оборачиваюсь на мать. По ее щекам текут слезы умиления. Она прекрасно знает, что соседки безбожно врут, но не может устоять про­ тив сладкой лести:, — Сынок, не держи добрых людей понапрасну. Налей им водички. Я тоже не совсем верю в хвалебные речи соседок. Некоторые из них еще совсем недавно призывали на мою голову все кары небесные, но мне теперь стыдно им отказать. — Одной тетке Шуре Громиловой налью и больше никому. Налил воды тетке Шуре. Подставила ведра тетка Даша: — И мне, Мишенька. Налил тетке Даше. Подставила следущая. Так и пошло подряд. — И мне, Мишенька,— лезет с ведром Мазина. И тянет сладким голосом: — Ну и чадо господне... Агнец кроткий... Херувимчик. Видно, за праведную жизнь ниспослал его господь Антоновне.—И для убеди­ тельности покачивает головой. — Не дам. Ни за какие деньги! — Да ты что, мой анделочек! За морковку-то хоть водицей рассчитайся. — Трудоднями рассчитался. Целых три списали. — Да, христовый мой, забери их обратно. Я те еще своих столь же добавлю. А водички лей. Не задерживай тетю Машу... Мать просительно смотрит на меня, моргает глазами: не упрямься, мол. Налил и Мазиной. Бочка опустела быстро. Остатки досуха вычерпали соседки ковшиками. — Мам,— обращаюсь я к матери, когда ушли с пустыми ведрами последние запоздавшие соседки, очень недовольные нами,— найди мне какую-нибудь тряпку на портянки. — На портянки? — переспрашивает мать.— Да у нас, сынок, хоть шаром покати, ни единой тряпички не найдешь.— Мать возмущенно дергает бровями, но потом, когда доходит до ее сознания, что такая просьба не может быть зряшной, спрашивает:— Зачем портянки-то по­ надобились? Аль с ногами что?.. Покажи-ка.