Сибирские огни, 1981, № 5

С Н&БА ЗВЕЗДОЧКА УПАЛА 71 Потом Тетя Оля как-то пристально посмотрела на меня, приоста­ новилась в раздумье и, положив свою горячую руку на мою голову, ска­ зала тихо, чуточку недовольно: — Как бы это тебе сказать...—Собираясь с мыслями, она сосре­ доточенно наморщила лоб.—Уж очень ты прямолинеен, что ли?.. Гру­ боват немного. Обращаешься к старшим, как к ровне. Говоришь, не по­ думав... За такое тебя любить не будут... Я не совсем понимал Ольгу. — Что я сказал плохого? Похвалил же... — Я понимаю, что похвалил. Но слово-то какое выбрал —насоба­ чилась. — А я и не выбирал... так сказал. — Вот и я про то: словами надо пользоваться обдуманно, осторож­ но. Другой, по твоей ли, по своей ли глупости, обидеться может. Злобу беспричинно затаить. Понял? Позднее я не раз вспоминал это, мимоходом высказанное настав­ ление. Подъехавшие на пароконной бричке, до половины набитой свежим душистым сеном, скирдовальщики, увидев меня, зашумели, заругались, потрясая пустыми лагушками: почему не привез им на поле воды? Стал оправдываться как мог: во-первых, собирался завезти им воду после обеда, так и Петро Поляк наказывал; во-вторых, не знал, где их искать. Одна из скирдовалыциц, высокая пожилая женщина с длинными костлявыми руками, ухватила меня под мышки, взметнула, как воро­ бышка, и поставила на откосину брички. Придерживая одной рукой за ошкур штанов, другой показала в сторону леса: — Вон видишь скирды? Я, приставив ладонь козырьком над глазами, вгляделся вдаль. Там у леса, несколько левее полосы, где мы пахали с Ольгой, разбре­ лись по полю, как стадо коров, черные отсюда скирды. — Вижу. — Там и ищи нас, когда надо... Обедали в столовке. Народу в бригаде стало немного, и все уместились за столом. Один разгневанный Бисс обедал в своей хомутной, закрывшись на крючок. Нюся не выдержала и в самом начале обеда разболтала всем про случай с тетеркой. Все смеялись. Смеялся поначалу и Цунай. Но потом, когда назойливый Якименко донял Бисса до того, что впавший в исте­ рику старик бросился из столовки в хомутную и стал швырять оттуда в Якименко все, что можно было поднять и бросить, Цунай оборвал ве­ селье: — Хватит. Посмеялись и довольно. Уже далеко за полдень. А я все лежу, уговариваю себя: счас вста­ ну... Ладно, досчитаю до ста и встану... Ну еще раз до ста... До пяти­ десяти... А из столовки все слышнее разговор Нюси с Таней Гордеевой. Таня часто переспрашивает Нюсю, и той приходится поневоле говорить громко, чуть не кричать. Сама Таня всегда говорит тихо, а вот секрет­ ничает, наоборот, почему-то громко... — А мать у тебя строгая,— бубнит на весь табор Таня.— Я ее знаю. А она, говоришь, не знала? А? — Ну вот еще,—с проникновенным, грудным смешком говорит Нюся, плеща в тазу чашками.— Зачем ей об этом знать... Мы ведь так дружили... Жениться не собирались... — Куда собирались? —на всю громкость переспрашивает Таня.