Сибирские огни, 1981, № 5

66 МИХАИЛ ШАНГИН После завтрака зашел в хомутную попросить у Бисса кусочек сы­ ромятины для ремонта вконец измочалившегося кнутика. Бисс сидел на чурке и, закатав одну штанину, на голом костлявом колене плел из конского волоса поводки и петли для пленок. Пленки Бисс ставил все лето по первым колкам на тетеревов и куропаток. Выпросить лоскуток сыромяти у Бисса не так-то просто. Здесь ну­ жен был тонкий дипломатичный подход. Я начал издалека: — А что, дядя Миша, хорошо счас косачи ловятся? Бисс самодовольно ухмыльнулся, качнулась цигарка, каким-то чу­ дом державшаяся на нижней губе: — Каждый день один-два ловим,—ответил он, и цигарка мотнулась вместе с губой вверх-вниз — не отпала. Вот циркач! — И сегодня поймалось? — Поймал. Хороший тетерка. В ящике живой сидит. Хочешь по­ смотреть? — Покажи. — Иди на улицу. Здесь темно. Я вышел из хомутной. Было слышно, как Бисс возится в ящике, как хлопает крыльями тетерка и испуганно, нежным голосом, курукает. Вскоре Бисс вышел из хомутной с тетеркой. Держал он ее в вытя­ нутых вперед и приспущенных несколько вниз руках, обхватив почти всю ладонями, только серая шейка с куриной головкой да с другой сто­ роны хвост с белыми кончиками крыльев выглядывали из ладоней. — Ай, какой хороший курочка! —по-детски радовался Бисс.— Ста­ руха спасибо будет говорить... Я осторожно двумя пальчиками погладил. Тетерка свесила вниз головку и хрипло, прерывисто дышала, широко раскрыв восковой клюв. — Она издыхает, дядя Миша! и— Зачем сдыхает. Она живой. Она, клю-клю, такой славный, весе­ лый курочка,— Бисс посадил тетерку на одну ладонь, а другой стал гла­ дить по спинке: — Какой красивый, пестрый перушка... У-ю-ю! У-тю-тю... И квелая, сомлевшая тетерка, казавшаяся даже неспособной под­ нять голову, вдруг неожиданно и резко ударив крыльями, взлетела, И с каким-то свистящим скрипом в крыльях обогнула понизу хомутную со столовкой и, то взмывая вверх, то круто падая вниз, полетела в сто­ рону леса. Бисс, раскрыв рот, недоуменно смотрел на свою ладонь, где только что сидела тетерка, и как будто не верил, что такое могло случиться. — Улетела...— моргая слезящимися глазами, жалобно прогово­ рил он. И вдруг круто повернулся ко мне: — А тебе коко рас гово­ рить, езжай на болото за водой! Торчишь все... Лезешь все... Иди свой работа! До болотца расстояние одинаковое, что от табора, что от деревни — четыре километра. Болотце —и не болотце вовсе (не знаю, почему его так назвали); это небольшое круглое озеро в глубокой впадине с прес­ ной, голубоватой издали водой, твердым галечным дном, заросшее с берегов осокой и мягкими ноздреватыми кочками. С южного берега и до середины болотца (пусть остается за ним такое название) сделана зем­ ляная насыпь-дамба с глубокой ямой в конце. Лосевцы исстари пользовались отсюда пресной водой. Других прес­ ных водоемов близко не было, если не считать наше деревенское озеро. Но вода в нем была загажена скотом, притом очень жесткая и всегда мутная. Пили ее только зимой, растопляя лед. Было еще по первым лесам несколько колодцев —тоже не ближний свет,—да и пересыхали они часто, а когда были с водой, пользовались и ими. Воду доставляли кто как мог: и на ручных тележках в кадочках, и ведрами на коромыслах.