Сибирские огни, 1981, № 5

64 МИХАИЛ ШАНГИН — Ну, ну, не пори горячку. Так это мы по-зряшному трепемся. Где у тебя ведро? Давай. Помогу быстренько слить воду. Она вскочила на подножку, отвязала ведро и, ловко работая силь­ ными руками, стала переливать воду из бочки в чан. Та, что задержала Анталипа, взяв в запарочной два ведра, стала таскать воду из чана в котел. Споро работая, они без умолку переговаривались между собой — и все обо мне,— нисколечко не стесняясь, как будто меня здесь и не было. — Не дай бог, заглянет Остапов, а у нас —не у шубы рукав — свиньи голодные. — Мы-то при чем? Скажем, что парнишка с водой запоздал. — С парнишки спрос! Вишь, он какой! —бросит все и убежит. — Ну и черт с ним! Может, кого получше найдут. — Где теперь хорошего найдешь... — Ну и хуже не бывает! Этого за версту видно — лодырь несу­ светный. И выходки все фулиганские. — Это правда: что шалопут то шалопут —по глазам видно. Ишь какой остроглазый да ершистый... — А на вид —дохлик... Так с первых минут знакомства я получил характеристику,—прос­ тую и до предела краткую: «Хуже чем я —не бывает». Все радужное настроение полетело к дьяволу. Не могли уж на пер­ вый раз воздержаться от ругани, или хотя бы не откровенничали обо мне в глаза. Что они, за человека меня не посчитали? — Еще одну бочку вези,—сказала та, что опорожнивала бочку. Я, как приехал, так и не слезал с сиденья. Врезал Анталипу вдоль хребта кнутом, сердито крикнул на него, и мы заскрипели снова на озеро. Коров прогнали, хозяйки разошлись по своим дворам, и улицы де­ ревни опустели; одни лишь курицы лезли на дорогу —поковыряться в зеленых коровьих лепешках да попурхаться в толстом слое дорожной пыли. На этот раз Анталип в воду не пошел. Не обращая внимания на мои настойчивые: «Цоб-цобе!» —он протащил водовозку далеко вдоль берега и остановился у небольшой ямы с водой, в которую из озера был пропущен ручеек. Петра Поляка сооружение. Ах, Анталип! До чего муд­ рый бык: зачем, мол, лезть в вязкую грязь, если пить не хочется, а воды можно и здесь начерпать. Из ямы наполнить бочку оказалось труднее, да и вода в яме быстро замутилась. Ничего, отстоится в чане. Петро Поляк тоже такую возил. Во второй раз свинарки не помогли переливать воду; все время кричали где-то в свинарнике. Основательно упрев и иссусолив о грязное ведро живот и грудь, перелил ее сам. Приладил на место ведро, тронул Анталипа: — Поехали! —И вздохнул с облегчением: —Одно дело сделано. Горели ладошки, надавленные дужкой ведра, поламывало в крыль­ цах и ныло в локтях, но успокаивало то, что работа оказалась посиль­ ная. * . Проехал деревню, выехал на Мужичью дорогу; солнце на четверть ушло от горизонта, но все еще было —утреннее: огромное, кроваво- красное и не жаркое. В степи —тишина. Жаворонки об эту пору не поют. Сейчас у кобчиков птенцы оперя­ ются — самый прожорливый возраст. И их измотанные, остервенелые родители, наводя ужас на всю мелкую живность, целыми днями снуют над степью, то растопырив хвост и мелко трепеща крыльями, на не­ сколько секунд зависают на одном месте, то ходят над степью спираль-