Сибирские огни, 1981, № 5

С НЕБА ЗВЕЗДОЧКА УПАЛА 55 — Ты бы это, того... Поменьше языком ляскал... а то... — Что — а то? —Цунай презрительно сплюнул.— Говорить с то­ бой, мокрушей, противно. — Ты вот что,— Гоша обхватил длинными шишкастыми пальцами кружку с самогонкой, давнул ее, хрустнули черепки, между пальцами мутными ручейками потекла самогонка на стол. Я так и замер, ожидая, что Гоша заглонет сейчас раздавленную кружку. Но Гоша глотать ее не стал, а стукнул кулаком, с зажатыми в нем черепками, по столу: — Ты вот что... Вместе со своими задрипанными колхозниками. Отапливайтесь чем угодно. Воздухом. Водой. Вот этой вонючей самогон­ кой! Мне дела нет. А за лес я вас, паскуд, теперь судить буду!!! Взвоете у меня, как суки!.. Гоша чуть не задымился от гнева. И, наверно, впервые в жизни выскочил из избы, не допив самогонку. Цунай крикнул ему вслед: — Старуху хоть не забижай. Выдаивай тех, что помоложе. Мать, молчавшая во время всего разговора, испуганно вытя­ нула шею из кути, проследив за убегающим Гошей, и сдавленно прого­ ворила: — Разгневил-то его зачем? Засудит, окаянный... Цунай, довольный, засмеялся: — Смылся! Давно хотел кое-что ему высказать... А в суд не подаст. Не бойся. Ему судиться невыгодно. Он рад, что еще одно место нашел, где присосаться можно. Теперь он к вам зачастит... К моей матушке второй год наезжает, никак застать у ней не могу мироеда. Такое разъяснение не обрадовало, а еще больше всполошило мать: — Да где же я ему угощения наберусь?! За сегодняшнее не знаю, как рассчитаться. За самогонку надо деньгами Сомихе платить. А где я их возьму? За хлеб обещала яйцами отдать, а всего пяток куриц... Мать сетовала, охала и в конце концов во всем обвинила меня: — Ты, варнак, самустил! — накинулась на меня мать.— Ишь, какой заботливый: «Дров на зиму навозим». Вот и привезли — мироеда на шею. Я допил простоквашу и, под брань матери, доедал хлеб, макая его в тарелку с остатками сметаны. Мне редко улыбалось полакомиться сметаной. Мать держала ее на строгом учете и, скопив полную корчагу, сбивала в масло, а масло, через нашу сноху, шло на исилькульский ба­ зар. Деньги были нужны в первую очередь для уплаты налога, военного займа и приобретения кое-какой одежонки. Сметана непередаваемо вкусная. Сметаны я бы съел, не охнув, пол­ ную корчагу. Поэтому на ругань матери не обращаю внимания, стара­ ясь побыстрее зачистить тарелку: пусть ворчит себе, лишь бы не спо­ хватилась и не убрала сметану. Мать словно разгадала мои мысли и отняла почти пустую тарелку: — А ему и горя мало... Цунай стал уходить от нас и уже от порога, хлопнув Себя по лбу, вернулся: — Ба, Мишка, а я ведь за тобой приехал. Дуй ко мне в бригаду. Работенка для тебя хорошая есть. — А ты за лошадей больше не сердишься? — За пигалят? Ни черта им не сделалось. На второй день в работу пошли. — Зачем тогда в контору жаловался? — Погорячился. Ты ведь тоже неправильно поступил, что сбежал с бригады. А? — Ладно,— согласился я.— Какая там у тебя работенка?