Сибирские огни, 1981, № 5

С НЕБА ЗВЕЗДОЧКА УПАЛА 47 Левкина предостерегающе поднимает руку. Но Мазина, поняв, чію большего ей не добиться, с руганью и причитаниями пробирается к вы­ ходу: — Бессердечные! Ишь, Аргентина хромой, на огороде одно говорил, а тут по-другому закрутился, завыламывался, завилял хвостом... Оль- гуня всех настроила. Молода да ранняя... И за что она на меня копье точит? Где я ей дорогу перешла?.. Правленцы, не обращая внимания на вопли и брань Мазиной, голо­ суют за то, чтобы списать с меня в ее пользу три трудодня. Так мудро и просто решился мой вопрос. Счетоводша вынимает из лежащей на столе серой обветшалой пап­ ки и готовит к рассмотрению еще пачку документов, разбирать которые правленцам хватит до конца ночи. Мне здесь больше делать нечего. Я, вслед за Мазиной, тихонько выскользнул из конторы. В деревне —ни огонька. Темно, как в погребе. Одни лишь окна конторы скупо льют во вселенную струйки оранжевого света. Бегу легкой трусцой домой, ощущая босыми ногами рыхлую, теп­ лую пыль. Состояние такое, как будто сбросил с себя пуд надоевшего до смерти груза. А над головой, как расшаявшая загнета, горит голу­ бым мерцающим светом звезд низкое пепельное небо. То там, то тут вспыхивают, срываются и падают на землю горящие звездочки и, не долетая до нее, сгорают, оставляя на небе короткие яркие росчерки... Не так ли и детство наше остается в памяти на всю жизнь таким же ярким воспоминанием, как след упавшей звездочки... И думаю, не прав тот, кто жалуется (из моего поколения), что детство у него было тяжелым... Не может быть детство тяжелым. Трудным — да. И все равно всегда интересным. И, может быть, чем труднее оно было, тем интерес­ нее, тем более яркий след оставило в памяти. Вот как и эти падающие звездочки: чем темнее полог неба, тем ярче они сгорают... Дома падаю в постель... И уже засыпая, вспоминаю слова Левки­ ной: «...И мое личное спасибо нашим свинаркам...» Эх, как бы все хо­ рошо было,., если бы йе Лизка со своим мешочком. Ведь и мне должна приходиться частичка этой благодарности... «И всем работникам сэтэ- фэ»... Вот что это за «работники сэтэфэ» —непонятно... ГЛАВА ДЕВЯТАЯ Вечером свинарки сообщили матери, что меня вызвали на заседа­ ние правления (что сами попадут туда, они еще не предполагали: Лизка попалась с посыпкой, когда, окончив работу, шла домой), и утром, при­ дя со сторожения, мать первым делом спрашивает: — Ну, что вырешили? — Три трудодня списали в пользу Мазиной. — Ну и слава богу,—размашисто крестится мать.— Пусть она ими пользуется на здоровьице. А за лошадей что? — Даже и не поминали. — Дошли, видно, мои молитвы до бога,—устремляет мать в пото­ лок глаза.— Бог-то, он не зря там сидит... Тьфу, тьфу, не сглазить бы, он-то, если его попросить хорошенько, в любой беде поможет. Не то, что Святой Аргент. — Да еще тетя Оля Грязнова. — Что —тетя Оля? — Я говорю, бог помог и еще больше —тетя Оля Грязнова. Мать наморщила лоб, некоторое время думает: