Сибирские огни, 1981, № 5

С НЕБА ЗВЕЗДОЧКА УПАЛА ‘43 — Вывести,—приказывает Левкина. Ваня — не шебутной Сазан, с ним управиться проще, потому так быстро и находятся охотники... Якименко с Пашкой повторять приказ не надо, для них такое дело — одно удовольствие. Они подхватывают Ваню под мышки и волокут к выходу, весело блажа: — Понесли душу в рай! Все быстро успокаиваются. Встает Насыров. Глухо откашливается в носовой платок. Говорит тихо: — Много не задержу. Повторять, что говорила Пелагея Абрамовна не буду. Напомню немного вот о чем...—Он рассказывает о суровых буднях тыла, о грозных тяжестях фронта, и что люди, побывавшие там, на фронте, должны лучше других сознавать, какая опасность нависла над Родиной и какие неимоверные усилия требуются от каждого, чтобы помочь Родине в этот грозный час. Насыров несколько мгновений осуждающе смотрит на Цуная и возвращается к прерванной мысли. Разве он, Насыров, не понимает, что многое сделать невозможно. Но и невозможное надо сделать. Насыров постепенно расходится, говорит громче, сердитее... Я смотрю на Насырова и с наивной завистью думаю-гадаю, что он такое вкусное и жирное ест, что смог так растолстеть? Мне и в голову не могло прийти, что Насыров болен, что вся его полнота — вода, что сердце его отстукивает последние дни... Насыров говорит, а сам, пожалуй, думает, не может не думать, что завтра ему вместе с Левкиной ехать в район с отчетом. С них там спро­ сят, какие они конкретно разработали мероприятия, чтобы выполнить доведенный план. Спрашивать будут больше с Насырова. Левкина —женщина. Ум­ ная, деловая, но женщина. И ее немного щадят. А с него спросят. Он, как можно убедительнее, будет докладывать о разработанных на сегод­ няшнем заседании мероприятиях. Но мероприятия не ахти какие зна­ чительные, а в районе не дураки, и сразу поймут, что меры для выпол­ нения плана недостаточны. «А как быть?» — «Выполнять!» Он будет задыхаться: хоть бы гло­ ток воды или выйти на минуту в прохладный коридор, вдохнуть два- три глотка свежего воздуха. Но выйти нельзя. А вода — рядом — в гра­ фине на черном полированном столе. Но ее тоже выпить нельзя. Он бу­ дет стоять и смотреть на сапоги начальства, а ему будут убийственно вежливо выговаривать за неумение и нежелание по-настоящему рабо­ тать. И от этого еще на несколько дней раньше израсходует последние ресурсы его сердце... А тут еще ерепенистый Цунай. Ишь, какими злыми глазами смотрит на него. Но что делать... Насыров утер платком лицо и сел. —, Я полностью поддерживаю все предложения Пелагеи Абрамов­ ны,— сказал уже сидя. — Что скажут члены правления? — посмотрела Левкина каждому из сидящих за столом людей в глаза, и каждый опустил их, выражая согласие. — С самым трудным вопросом покончили,—после того, как прого­ лосовали, сказала Левкина, а счетоводша, прикусив высунутый язык, усердно заскрипела ручкой, записывая принятое решение.—Переходим к самым неприятным: разбору заявлений и актов. Тебе слово, Дмитрий Васильевич. Остапов засуетился, отставил к стене костыль, снова взял его и, су­ нув под мышку, резво встал; искусно лавируя между сидящими на полу людьми, метнулся в бухгалтерию, выбрался оттуда, держа в руке ста­ рый, свернутый в толстую скатку мешок. Он положил сверток на стол,