Сибирские огни, 1981, № 5

С НЕБА ЗВЕЗДОЧКА,УПАЛА 41 — Немедленно выписывай на этого старика... Определить его надо к делу, чтоб не болтался по деревне... Не порол всякий вздор... Кстати, чем он у тебя занимается? — Раньше овец сторожил и веревки вил. Счас одни веревки вьет. — А если на скирдовку его? г — Какой из него скирдовщик... язык один. — Тогда в трудармию. Обойдетесь без его веревок,— решил окон­ чательно Насыров. И к Сазану: —Слышь, старик? Но Сазан уже никого не слушал и пробирался к выходу, решив, что дела его здесь все закончены, сказано все, что было нужно, и делать ему тут больше нечего... Все это время в нарядной и в сенях стоял тихий, монотонный гул: переговаривались, курили. Все давно привыкли к несуразностям Саза­ на и поэтому почти не обращали внимания на его стычку с Насыровым. Насыров после ухода Сазана помолчал, тяжело покачал головой, немного успокоился и принялся за Цуная: — Так ты сознательно не хотишь выполнять план?! — Не могу. Не с кем. — А почему у тебя второй день стоят две сенокоски? — Я ж тебе вчера пояснял —косарей нет. В армию забрали. — А я тебя опять спрашиваю, почему стоят две сенокоски? — А я отвечаю — нет косарей! — А я спрашиваю, почему стоят?! — П-п-потому, что лечь не могут! —заикаясь от гнева, выкрикнул Цунай. Лицо Насырова тоже от гнева пошло багрово-синими пятнами: — Ты... Ты... такой же, как старик, кашка бас ты! — (Насыров по национальности татарин и при сильном волнении путал татарскую речь с русской.) Больше он сказать ничего не смог и, достав из бокового кармана коричневого вельветового пиджака большой носовой платок, стал утирать пот со лба, лоснящихся щек, шеи, шумно, с клекотом, ды­ ша. Было видно, что поведение Цуная огорчило Насырова много силь­ нее, чем болтовня Сазана...' Цунай, не дожидаясь разрешения, сел и стал закуривать; рука его дрожала, и он никак не мог насыпать махорки в положенную на колено бумажку: высыпал все мимо. А сзади, мимо меня, уже ползла рука Якименко и ловко в жменю собирала рассыпанный табак. Встала Левкина. Заговорила спокойно, твердо. Голос у нее немного грубоват, но приятный, лицо бледное, строгое: — Начну с хорошего... Во-первых, сообщаю, что районное руковод­ ство объявило благодарность нашему колхозу, всем нашим труженикам за успешное выполнение задания по мясопоставке за первое полугодие. А мое личное спасибо нашим свинаркам и всем работникам сэтэфэ... Остапов скривился, скороговоркой перебил Левкину: — Свинаркам не надо. Они, яхни их, натворили... Левкина сердитым жестом руки остановила его, продолжила: — Ну а теперь о делах насущных... План по заготовке кормов, ко­ торый мы еще далеко не выполнили, уже не план... Район спустил нам новый план. Вот послушайте...—Она стала читать... А рядом тихо перешептывались дед Арсентий с Цунаем. Цунай: «Работаем вроде лучше вас, а ишь. как ощерился на меня Насыров». Дед Арсентий: «Работать —ума много.не надо. А отчитываться на­ до с умом». Цунай: «Не люблю зря трепаться. Что есть, то и говорю». Дед Арсентий: «Так, брат, далеко не пойдешь. Последние лычки срежут»,