Сибирские огни, 1981, № 5

СХОДИТЬ НА ВОИНУ 19 ли. И неизвестно еще, сколько другим пришлось бы положить там жиз­ ней, углядел бы кто эту ложбинку, или пошли бы мужики на баню в лоб — из-за трех-то смертников. Получалось, в общем, что, как и в любой другой работе, и в этой тоже нельзя было оставлять самую тяжелую часть ее на потом. В мир­ ной жизни он приучен был не обегать трудного. И детей своих учил: не обегайте! Бегай не бегай, делать все равно придется: тебе ли, другому ли кому. Когда, например, выезжали всей семьей на поле окучивать картошку, отец выделял каждому из пацанов посильное количество рядков и говорил: как добьешь до конца — тут и шабаш, прибавки не будет. Так вот средний парнишка, бывало, сильно заросшие участки пропускал: потом, мол; не терпелось ему скорее край увидеть. Отец тог­ да переходил на его делянку и молча принимался рубить тяпкой лебе­ ду или молочай. Сынишка оглядывался, кричал: «Папка, не надо — я сам!» А он тяпал еще ожесточеннее, пока пристыженный пацан не воз­ вращался к огреху. И вот теперь отец догадывался: деревню эту ни обойти, ни объ­ ехать никто им не даст. Придется «тяпать» и «тяпать», и они либо возь­ мут ее, либо все здесь полягут. И раз нет другого выхода, стало быть, знай одно — воюй. Эта атака поначалу оказалась легкой. То ли немцы, отбив три пер­ вых, не ждали скоро четвертую, то ли наши ребята со злости кинулись вперед так дружно и азартно — в общем, успели добежать аж до са­ мых огородов. Отец, зацепив ногой низкий плетень, упал в наметенный за ним сугроб. Отдышался. Прислушался. И вдруг шкурой прямо ощутил оди­ ночество: показалось, ни впереди, ни рядом никого нет. Он приподнял голову — нетоптанный, и справа и слева, снежок подтвердил догадку. «Вот это улупил! — поежился отец.— Считай, чуть не в плен прибег». Немцы, спохватившись, молотили уже вовсю. Рвались за спиной мины. В промежутках между разрывами слышно было, как торопливо стучат пулеметы. Потом стрельба сделалась реже,, и отец понял: не он один залег, всех положили. Впереди чернела врытая в косогор банька, и хотя душа упиралась, не хотела дальше, разумом отец понимал: там, под баней, укрытие, там его не зацепит. Он собрался с духом, в несколько прыжков перемахнул огород; взвизгнуло над ухом, отец успел подумать: «В меня!»— и упал под сруб, рискуя расшибить гоЛову. * За баней было надежно. По крайней мере, пуля достать его здесь не могла. Отец расположился поудобнее: привалился спиной к срубу, вытянул ноги, достал кисет... Теперь он увидел всю корявую от воронок равнинку, уцелевший каким-то чудом стожок сена за огородами (отец его раньше не заметил), далекую полоску своих траншей. Увидел и по­ дивился: ничего маханул! А назад если? Прямо как в анекдоте про ста­ рика, который сани в избе ладил. Ладил и все приговаривал: «Так... так...» А старуха ему с печки: «Так-то оно так, да наружу-то как?» Справа от того места, где он только что лежал, за плетнем кто-то ворохнулся. Отец обрадовался: не один все же. — Эй, друг! — окликнул негромко.—Живой? — Целый,— ответили из-за плетня.— А ты, гляжу, с табачком? По­ курим? — Солдат, значит, хорошо видел отца сквозь щелки. — А сумеешь дополозть? Солдат не стал ползти. Перевалился через плетень и, низко при­ гибаясь, побежал. Не добежал он каких-нибудь шагов пять. Над бровью у него вспыхнула темная точка, он упал в кучку припорошенной снегом печной золы. 2*