Сибирские огни, 1981, № 5

18 НИКОЛАЙ САМОХИН — Сынки! Родные! — закричал замполит, напрягая жилистую шею.—Довоевывайте тут, сынки! Бейте их! — Глаза его искали чей-ни­ будь встречный взгляд, молили о прощении.— А я уж, видать, отвоевал­ ся!.. Отвоевался я!.. Санитары двинулись дальше,—да они и не останавливались совсем, только шаг замедлили,— а замполит, силясь привстать (у него, ви­ дать, были перебиты ноги), все выкрикивал высоким молодым голосом: — Я отвоевался!.. Отвоевался!.. Счастливого вам!.. Сынки!.. Четвертый день Он бежал в атаку. Четвертый раз за четвертый день его войны. Вот ведь, когда вчера их остановил пулемет, они сразу залегли и никому в голову не пришло переть на него дуром. Потому, наверное, что война все еще была не настоящей и сам положивший их пулемет воз­ ник вроде кочки на голом месте, вроде случайного рва поперек дороги, в которой не укладывать же половину людей, чтобы оставшаяся поло­ вина прошла по ровному. А тут они бежали на десятки пулеметов, на танки, зарытые в зем­ лю по краю деревни, бежали среди разрывов мин, падали, скатывались на дно воронок, вскакивали и снова бежали, а потом, окончательно при­ жатые огнем, кто ползком, кто броском, возвращались назад. И сколько уже не вернулось, сколько осталось лежать там, на полоске изжаленной земли. Сильно укреплена была деревня. Хорошо еще, что вчера выбили наши немцев из передней линии обороны, и вся она, устроенная акку­ ратно и грамотно — с окопами, ходами сообщения, блиндажами,— до­ сталась батальону как подарок: есть где пересидеть, не надо грызть мерзлую землю, спешно окапываться. Даже удивительно, что немцы так легко ее оставили. Получилось, будто рыли и строили они все это специально для противника. И месуность была как на заказ. Сама де­ ревня на невысоком бугре, по которому сбегают вниз огороды, потом равнинка идет, словно дно у тарелки, а дальше опять чуть обозначен­ ный короткий подъемник, на самом гребне которого, на переломе, и вы­ рыты траншеи. Сиди, в общем, и поглядывай друг на дружку. Тем бо­ лее, что видать вполне хорошо: между деревней и траншеями — от си­ лы метров восемьсот. А до огородов, до крайних плетней, и того меньше — на один хороший бросок. Вот только явились они сюда не отсиживаться, не в гляделки играть. Отец раньше, когда в газетах читал или по радио слышал, что, дес­ кать, после ожесточенных и кровопролитных боев нашими войсками за­ нята высота такая:то, иногда думал по-простецки: а зачем ее было кровью-то поливать? Фронт, он знал это, сплошным не бывает: так, что­ бы от какого-нибудь, допустим, Херсона до Ленинграда тянулась одна траншея. Есть же где-то и проходы. А высота (да еще, как часто писа­ ли, «Безымянная»),— ну, что она такое? Ведь не город, не Станция уз­ ловая. Так — сопка, бугор. Ну, закопались там немцы, понаставили пу­ леметов, орудий, мин. И мать их пес! — пусть сидят, караулят ветер в по­ ле. А ты обойди, ударь туда, где пожиже, и дальше вперед. Вчерашний пулемет отца кой-чему научил. Его, понятно, никто спе­ циально не обходил, они сами затаились, гады, намеренно пропустили наш дозор, чтобы внезапно как следует угостить остальных. Ну, а если бы батальон взял да оставил их за спиной? Дал петлю вокруг деревуш­ ки. Что дальше? А дальше —они бы третий батальон так же встрети-