Сибирские огни, 1981, № 5

172 Ю. МОСТКОВ Михаил Игнатьевич не заметил моего смущения; он очень буднично стал отве­ чать на мой вопрос, вспоминая различные эпизоды тех дней — я был поражен, как много, оказывается, можно увидеть, если уметь смотреть. А смотреть он умел — я и теперь помню его рассказы. Для меня до сих пор они обнажают раз­ личные грани войны — хотя мне и самому пришлось многое видеть на фронте... Постепенно передо мной открывалось множество дел, заботивших Рассказова. Общественная деятельность требовала от него огромной энергии, отнимала драго­ ценное время, а то и другое так было нужно для работы над книгой. И вместе с тем обязанность быть всегда с людьми давала Рассказову возможность познать сокровенные мысли и чувства своих зем ­ ляков, чем немало способствовала успеху его литературного труда, глубокой, досто­ верной обрисовке большинства его пер­ сонажей. «В срок, который я назвал, я не спра­ вился. И это тем более досадно, что, если бы меня никто не отрывал от работы, я бы в этот срок уложился,— писал мне М. Рас­ сказов 9 декабря 1967 года.— Только как тут уложишься, когда каждый день и ве­ чер проходят в собраниях?» И дальше он перечисляет, где и какие собрания состоялись, почему ему в празд­ ничные дни пришлось дежурить по ночам у телефона, как много хлопот связано с отчетами депутатов перед избирателями. Этим нужно заниматься, писал он, «и в от­ пуске и не в отпуске». «Но помаленьку я все же работу над рукописью продолжаю,— заключает он письмо.— Дело подходит к концу... Рабо­ той своей, то есть исправлениями, я почти доволен. Кое-что выбрасываю, кое-что вставляю вновь. А концовку, раздумья Байкалова заменить не могу... Просто по­ тому, что мне кажется она правильной... Время, время... Как оно быстро идет! Все* эти дни я нахожусь в каком-то нерв­ ном напряжении, в какой-то взвинченно­ сти. Я понимаю, что у меня самый ответ­ ственный, самый решительный период в работе. Еще один шаг!» В этом письме многое отразилось — и загруженность М. Рассказова обществен­ ными делами, и поиски наиболее вырази­ тельной формы романа, и тревога, каким он получился, и отстаивание своей позиции («концовку заменить не могу... Мне ка­ жется она правильной...»). Михаил Игнатьевич как автор, я как ре­ дактор еще около месяца трудились над рукописью в Новосибирске, и осенью 1968 года книга вышла в свет с сердечным пре­ дисловием Леонида Иванова, который по­ вседневно помогал М. Рассказову советом и делом, заботливо следил за его рабо­ той. «Очень отрадно,— говорилось в пре­ дисловии,— что в нашей литературе поя­ вилась еще одна книга, написанная боль­ шим знатоком деревенской жизни, пре­ красным певцом сибирской природы». Роман «Всего триста дней» получил доб­ рые отзывы прессы и читателей. Михаил Игнатьевич решил продолжить повествование о Ф едо р е Байкалове, по зо­ ву партии приехавшем в сибирское село Корнеево, о лю дях, которых Байкалов у з­ нал и полюбил. Так возник замысел рома­ на «Страницы жизни». Рассказов работал без отдыха, торопясь закончить повествование. Большое личное горе — смерть единственного сына Евге­ н и я— оторвало его на продолжительное время от рукописи. Только желание по­ святить книгу памяти сына дало Михаилу Игнатьевичу силы вернуться к своим геро­ ям,— вернуться, несмотря на тяжелую бо­ лезнь, настигшую самого автора. До последнего дня жизни Михаил Рас­ сказов думал о новом романе. Я бережно храню его письма, и в том числе — по­ следнее, написанное почти ощупью : он уже плохо видел, совсем не мог читать. Но такие ж е, как обычно, ройные строки, точные фразы — только буквы острее, уг- ловатее, словно в этом сказалось напря­ жение последних дней. «Такая уж судьба,— писал он,— встре­ чать Новый год в больнице. Положение серьезное...» Конечно, он знал, что болезнь не даст пощады, но мысли его были заняты дру­ гим: «Любка поет искаженный текст. Та­ кой вот: Ах, Волга-реченька широка, За волной бежит волна,— и т. д. А правильно нужно так: Волга-реченька глубока, Вьет волна о берега. , Он уехал, не простился, Знать, любовь не дорога. Следовало бы переделать». Михаил Игнатьевич уже не мог сам ра­ ботать над рукописью , но памятью воз­ вращался к отдельным эпизодам, жил мыслями о своем произведении, в кото­ ром запечатлел самое дорогое — людей, любимых им, родные места. Михаил Игнатьевич писал мне, что го­ тов к совместной работе с редактором. Но его жизнь оборвалась. 2 Романы Михаила Рассказова «Всего три­ ста дней» и «Страницы жизни» вкупе об­ разую т, как уже говорилось, дилогию. Обратившись к простому и далеко не новому в литературе сюжету — москвич Ф едо р Байкалов приезжает по зову пар­ тии в таежное сибирское село Корнеево на должность директора МТС,— автор по­ вествует о сибирской деревне вскоре по­ сле известного решения сентябрьского (1953 год) Пленума ЦК партии по вопро­ сам сельского хозяйства. Ф едо р Байкалов — один из тридцати тысяч горожан, которых послал город на помощь селу. В дилогии отражена сере­ дина 50-х годов, когда МТС, выполнив свою историческую роль, сошли со сцены.